и прохладному ветру с озера. До настоящей жары было ещё далеко, вода прогрелась сантиметров на десять — внизу, в тёмной глубине, ещё можно было быстро охладить перегретое тело и мозг. За охлаждением Гедимин и провёл последние полчаса; теперь он мог спокойно выкинуть из головы рудничный трубопровод — хотя бы до следующего утра. «Менять придётся эти трубы. Процентов сорок пойдёт под замену,» — лениво подумал сармат, наблюдая, как водяные капли скатывается по коже. «Если выкинут на свалку, надо будет сделать запасы. Металл нужен…»

— Ничего странного, — отозвался Хольгер, выглядывая из примятой травы. — Ещё бы он тянул! У тебя на нём висит целый металлургический завод. Сомневаюсь, что РИТЭГ на такое рассчитан.

Гедимин смущённо хмыкнул.

— Приходится многое делать самому, — сказал он, разглядывая травинки. — Тут нельзя набрать обломков на свалке и свинтить из них конструкцию. Очень высокие требования к материалам. Впору перебирать сырьё по атому…

— Вот этого он и не тянет, — кивнул Хольгер, выбираясь из растительности. — Не думаю, что можно из него ещё что-то выжать.

— Можно, — Гедимин задумчиво сощурился. — Но есть трудности. Нужен плутоний…

— Без меня, — Хольгер, раскинув руки, снова растянулся в траве. — С новой охраной я тебе скоро не смогу даже борную кислоту приносить. А ты говоришь о плутонии.

— У вас его не делают, — с досадой отмахнулся Гедимин. — И ты это знаешь. Ладно, купайся. Я пойду.

Волосы — даже такие короткие, как полусантиметровая щетина на макушке сармата — сохли на удивление долго. Гедимин мельком отметил это, влезая в комбинезон; немного воды стекло по шее за шиворот. «Дополнительное охлаждение,» — хмыкнул он про себя, проводя ладонью ото лба к затылку. «Интересно, как выкручиваются макаки с их длинным мягким мехом…»

— Новая цацка? — оживился Хольгер. — Можно взглянуть?

— Смотри, — Гедимин отцепил от крепления для инструментов полупрозрачный сине-серый шар и протянул сармату. Из шара по кругу торчали восемь скруглённых хвостовиков, отдалённо напоминающих верхнюю часть уранового стержня. С одной стороны было оставлено небольшое глубокое отверстие.

— Светится, — Хольгер осмотрел шар со всех сторон. Из толщи серого ячеистого стекла просачивался неяркий синий свет — чуть более насыщенный, чем хотелось Гедимину, но с небольшими допущениями его можно было сравнить с черенковским свечением.

— Реактор? — усмехнулся Хольгер, покосившись на Гедимина. — Для чего девятое отверстие?

— Для управляющего стержня, — отозвался тот, снимая с крепления семисантиметровую палочку. Она плотно вошла в отверстие, и свет внутри шара погас.

— Размыкает контакты, — пояснил сармат, возвращая «реактор» на прежнее место на поясе. — Несложная цацка. Трудно было сделать подходящий шар.

— Забавно, — Хольгер снова опустился в траву. — Попробую повторить. Когда ты всё успеваешь…

Дроны-наблюдатели снова проплыли над площадью, заходя на очередной круг. «Без пятнадцати,» — отметил Гедимин, покосившись на уходящее к горизонту солнце. «Кенен должен быть на месте. Где он?»

В переулке между пятиэтажными бараками, на первый взгляд, не было никого, но, подойдя поближе, сармат услышал приглушённые голоса.

— Ты уверен? — спрашивал незнакомый человек. — Точно? Хотя бы этот — он договороспособен?

— Не знаю, в чём твоя проблема, — приглушённо хихикнул Кенен, спрятавшийся за углом барака. — Со мной договариваются все.

— Месяц до отлёта, а у меня всего один значок, — проворчал человек; он приближался, и Гедимин хорошо слышал его шаги. — Никто ничего не продаёт в этом городе. Мне кажется, сармат, ты меня дуришь.

— Кто будет продавать, если ничего не может купить? — снова хихикнул Кенен. — Помнишь, что я тебе говорил? Карбид бора, это единственное, что тебе поможет. Этому механику иногда бывает нужен карбид. Может, мы договоримся о выгодном обмене.

Гедимин вздрогнул. «Карбид бора? Неужели нашёл⁈ Пронырливый теск…»

Кенен вышел в переулок и замахал рукой, расплываясь в широкой улыбке. Рядом с ним шагал хмурый человек в комбинезоне ремонтника. Увидев Гедимина, он остановился и оглянулся на Кенена.

— Хорошего вечера, Джед, — закивал учётчик, подталкивая человека к сармату. — Знакомься. Это Бертран. Он собирает значки.

Человек молча кивнул. Он смотрел то на плечи, то на пояс Гедимина, ощупывая взглядом каждую «цацку», и шумно втягивал воздух.

— Чёрт подери, вот так значки! — выдохнул он наконец, протягивая руку к «реактору». — Сколько хочешь за этот?

Гедимин отодвинулся, посмотрел на Кенена — тот закивал, подмигивая одним глазом.

— Зачем мне тут деньги? Тут нет магазинов, — сказал он.

Бертран поморщился.

— Именно это говорят все тут, — кивнул он. — Слово в слово. Я готов меняться, теск, но кто знает, что вам нужно на обмен⁈ Я вызвался в отряд, чтобы вернуться с полными карманами значков. Ведь их делают прямо тут, тут их целое море! До отлёта месяц, а у меня всего один.

Он вынул из кармана клок ветоши, развернул и показал Гедимину красноватую сферу, опоясанную двумя проволочными орбитами с небольшой сферой неправильной формы на каждой из них.

— Марс? — удивлённо мигнул сармат. — Это всё, что у тебя есть?

Бертран угрюмо кивнул и достал из другого кармана потёртый смарт.

— Смотри, — он щёлкнул кнопкой и потыкал в экран. — Эти штучки сейчас в ходу. Каждый хочет их на себя навесить. Это стиль. Видишь?

На экран вылезла фотография — трое странно одетых «макак». Один показывал в камеру перстень, собранный из обломков электроники, другой держал в руке подвеску-«марс».

— Там некоторые делают похожие штуки, — сказал Бертран. — Но разница видна сразу. Ваши значки такие, будто выпали из расколотого метеорита, пролетевшего всю Солнечную Систему. Словно их склепали на броне крейсера. А это — шелуха, подделки. Так ты продаёшь значки?

Гедимин покачал головой.

— Могу сделать похожие. Тебе нравится шар-реактор?

Он вынул из сферы девятый стержень, и она зажглась синим светом. Бертран выпучил глаза.

— Вот