Шрифт:
Закладка:
— Эй! — Лилит остановилась и повернулась к нему. — Тебе всё равно, что тебя выкинули, как грязную ветошь? Так и нужно, а⁈
Гедимин пожал плечами.
— Мне не очень нужен атлантисский флажок. А звено справится без меня. И с конструированием, и с пилотированием. Если нет — ищи меня в лаборатории. Постараюсь помочь.
— Псих ты, — вздохнула Лилит. — Хуже Лиска. Лаборатория… Это твой лабиринт под свалкой?
Сармат кивнул, задумчиво глядя на самку. «Она серьёзно расстроилась,» — думал он. «Я этого не хотел…»
— Я обогащаю там уран, — прошептал он, подойдя к Лилит вплотную. — Хочешь посмотреть на урановые стержни?
Самка изумлённо мигнула, недоверчивым взглядом смерила Гедимина и торопливо закивала.
— Псих из психов, если не врёшь, — еле слышно сказала она. — И я хочу это видеть.
…Люк присыпало снегом; когда он открывался, слой снеговой крупы нарушился и ссыпался с крышки, разрушив маскировку. Гедимин поддел слой обёрток и промороженных чёрных листьев над убежищем, спустил вниз небольшую лавину и только затем захлопнул люк и зажёг в туннеле свет. Лилит, забравшаяся в дальний угол, замигала и прикрыла глаза ладонью.
— Оберни ноги, так удобнее, — Гедимин подтолкнул к ней пару обмоток из плотного скирлина. — Тут негде выпрямиться.
Он прислушался к шуму насоса — автоматизированная система охлаждения работала исправно, нагнетая воду в опустевший резервуар. За поворотом шипели остывающие стенки реактора; шипение шло за плеском, и Гедимин довольно кивнул — все агрегаты справлялись без него, и помощь не требовалась. Датчик, настроенный на утечку фтора, светился ровным зелёным светом; судя по тому, что убежище ещё существовало, а реактор работал, водород тоже отводился и утилизировался подобающим способом и в коридоры не просачивался.
— Что тут у тебя? Здорово шипит, — Лилит вертела головой, заглядывая в открытые ниши. — Тепло… А РИТЭГ не фонит?
— Нет, — Гедимин посмотрел на прикреплённый к стене дозиметр. — Сейчас всё в норме. Тут держись правой стены, слева можно ошпариться.
— Под защитным полем? — самка приостановилась, разглядывая реактор — точнее, то, что можно было увидеть из-под матового купола. — Наверное, мощная штука. Там уран?
— Один из этапов обогащения. Сжигание в чистом фторе, — пояснил Гедимин. — Пока смотреть не на что. Вдоль правой стены ползи к бочкам. Стой. Я сделал для них углубления в полу, чтобы удобнее было смотреть. Подожди, тут три болта…
Свинцовую фольгу было непросто найти, а большой необходимости в ней не было — важнее, пожалуй, было поддерживать запасы борной кислоты… но Гедимин настоял, и теперь крышки бочек — стержнехранилищ — уже нельзя было открыть случайным тычком. Сармату нравилось выкручивать болты, снимать массивные крышки, — достаточно было подумать о том, что находится под ними, чтобы сердце забилось чаще. Открывая хранилище, он потревожил воду, и по откинутой крышке побежали синие блики. Неяркий холодный огонь горел на дне, окутывая столбики урановых таблеток. Гедимин опустил руку в воду и дотянулся до ледяного хвостовика. Двухметровый стержень, закреплённый в держателе, медленно пошёл вверх.
— «Звёздный кондор» — очень прочная конструкция. Позволяет некоторую небрежность в подборе материалов, — сармат провёл пальцем по стальной оболочке. — Но я старался выдерживать все допуски. Когда-нибудь соберу из них реактор.
— Это… просто… потрясающе, — прошептали ему в ухо. Лилит обхватила его плечи и прижалась грудью к спине. Её пальцы слегка сдвинули вниз застёжку комбинезона и прикоснулись к ключицам сармата. Он удивлённо мигнул, хотел обернуться, но в солнечном сплетении как будто взорвался сгусток огня. Его бросило в жар, испарина выступила на коже, и странное ноющее ощущение под грудиной заставило его глубоко вздохнуть. Он осторожно опустил стержень в бочку и разжал пальцы. Вода задрожала, синий огонь на дне всколыхнулся.
— Тебе нравится? — спросил Гедимин.
— Ещё как, — выдохнула Лилит. Жар её тела чувствовался сквозь двойной комбинезон. Гедимин ещё раз глубоко вдохнул и стянул застёжку до самого низа. Непривычное тянущее ощущение в паху стало почти невыносимым. «Вот как это бывает,» — мелькнуло в голове, прежде чем кровь застучала в ушах и заглушила все мысли.
— Я оставлю так, — сказал он, отворачиваясь от бочки и встречаясь взглядом с самкой. Полоса сероватой кожи под разошедшейся застёжкой комбинезона казалась иссиня-чёрной.
— Давай, — Лилит навалилась на него всем весом. Он перекатился на бок, прикрывая её от горячего пара из системы охлаждения. Прикосновение к чужому горячему телу обжигало до дрожи, Гедимин вжался в него и больше уже ни о чём не думал.
Сознание прояснилось полчаса спустя, когда он откатился к левой стене и глубоко вздохнул, чувствуя, как жар в солнечном сплетении медленно гаснет, а с кожи испаряется свой и чужой пот. Тянущее ощущение в паху исчезло, сердцебиение постепенно замедлялось. Вытерев испарину со лба, сармат приподнялся на локте и посмотрел на растянувшуюся рядом с ним самку.
— Мощная разрядка, — прохрипел он, дотянувшись до полупустой канистры с водой.
— Не то слово, — выдохнула Лилит. — Дай сюда!
Гедимин сел, заглянул под расстёгнутый комбинезон. Слизи было немного — меньше, чем он ожидал. Зачерпнув из соседнего поддона, он плеснул воды под одежду, охлаждая разгорячённое тело. Рядом булькало — Лилит, запрокинув голову, лила из канистры себе на лицо и судорожно вздыхала, когда вода затекала под комбинезон. Запахи плавящегося фрила и горячего металла наполняли коридор, и к ним примешивался ещё один — незнакомый, резкий и солоноватый.
— Чистая ветошь, — Гедимин бросил самке ворох тряпья, забрал канистру и провёл мокрой ладонью по макушке. В голове окончательно прояснилось, и он застегнул комбинезон и откинулся к стене, глядя на синие блики над открытой бочкой. «Ещё час, и можно будет подгрузить сырьё в реактор,» — думал он, прислушиваясь к шипению пара. «Цикл почти завершён.»
— Ты там
