Головокружительное вращение челнока только усиливалось. Теперь по всему отсеку вертелись в танце куски металла и снаряжение. Лишь сноровка Штепселя, который в последний момент перед тем, как началась адская карусель с тяжелыми тупыми предметами, рискуя вылететь из салона, активировал запакованный надувной плот.

Последний входил в аварийный комплект, но им вообще никогда не пользовались, кроме пары раз на тренировочном полигоне. Плот высвободился из контейнера и тут же заткнул собой дыру в корпусе.

Это позволило коммандос за доли секунды освободиться и спасти заготовленное снаряжение. Их сержант мог бы собой гордиться — еще никогда его подчиненные не надевали на себя столько оборудования и снаряжения за такой короткий промежуток времени.

Плот, конечно, хорошая идея, но он не спасет ситуацию. А вот то, что у них имелось — да. И оба это поняли, не забыв и про Фордо.

Вот только врезавшиеся по инерции в него пара изуродованных, а оттого изобилующие заостренными краями, транспортных контейнеров проделали дыру в спасательном устройстве. И оно, подобно тряпке, вылетело наружу.

Как и значительная часть снаряжения. Осталось лишь то, что они успели надеть на себя и привязать к броне.

В кокпите что-то взорвалось и на мгновение в десантном отсеке стало светло. А уже через секунду из люка выбрался Фордо.

Надежно вцепившись в выступ на стене левой рукой, правой он начал стремительно набирать последовательности команд на клавиатуре, вмонтированной в стену. Бронедверь, разделяющая кокпит и десантный салон закрылась.

— Приборная панель сдохла, — пояснил ЭКД, мгновенно сориентировавшись в ситуации и забирая у других коммандос подготовленное для него снаряжение. — Пора покинуть корабль.

— Сколько до поверхности? — спросил Штепсель.

Альфа-77 что-то программировал на своей наручной деке. По-видимому, дистанционно пытался управлять падающей машиной через вспомогательные каналы пилотирования.

Даже в обычных обстоятельствах эта та еще проблема, в их случае…

Двигатели «Мю» взвыли и задрожали, когда Фордо переориентировал их на реверс. Скорость резко начала падать, и коммандос в момент инерциального удара едва не вылетели наружу.

Корабль начал стремительно замедляться, и по дрожанию палубы можно было сказать, что подключились еще и репульсорные двигатели, выполняющие работу маневровых при посадке и пилотировании.

Шаттл задрал нос, а скорость, с которой челнок продолжал падать, стала ниже звуковой, и по кораблю прокатился еще один удар. Корпус транспортника затрещал, сорвало несколько панелей и мониторов, несгибаемые фермы силового набора принялось закручивать и мять, как будто они были выполнены из мокрой бумаги.

«Мю» зашелся стоном, когда его каркас начал уступать перегрузкам. Затем раздался треск, и челнок задрожал и стал сминаться. Катастрофические перегрузки терзали звездолет, с каждой секундой отрывая от него все больше и больше кусков металла.

— Меньше километра до удара, — ответил Фордо, одной рукой держась за скобу, а другой накидывая на себя разгрузку и рюкзак. — Через десять секунд заклинит управление влево. Двигатели включатся на максимальное ускорение. Нас тут быть уже не должно. Используем репульсорные рюкзаки. Пять секунд на сборы всего нужного и на выход.

Он указал на дыру в потолке. Клоны в ответ показали ему, что больше-то и брать нечего, только то, что на себе, на разгрузках и в баулах. Ну и прицеплено к нагруднику.

Приближались вражеские корабли, все проворнее уродуя прекрасный транспортный звездолет. Но обшивка уже стала остывать, и пробить корпус было не так-то легко. Поэтому они стремительно расстреливали двигатели и плоскости. Однако, кризис уже приближался.

Если от трения об атмосферу корабль и не сгорел, то уж точно загорелся.

По внешней обшивке плясали языки огня. В течение считаных секунд пассажирский отсек должен был превратиться в раскаленную печь. Фордо отдал приказ на языке жестов.

С ловкостью канатоходца Горец первым бросился в пробоину, увлекая за собой все свое имущество.

«Охотники за головами» дали лазерный залп, но лучи рассеялись в раскаленном следе, оставленном падающим «Мю». Один из вражеских кораблей потерял управление, уходя в штопор. Звездные истребители слишком углубились в атмосферу, чтобы нормально маневрировать. Остальные развернулись и начали набирать высоту, расходиться в стороны, для захода под более удобным углом атаки.

Урок для тех, кто выучился пилотированию по самоучителю — летать в среде без сопротивления и в атмосфере — две разные вещи.

Штепсель выпрыгнул следующим.

Помимо своих вещей и запаса, который едва пролез в расширяющуюся дыру, он успел прихватить портативную ракетную установку. На мгновение ему удалось стабилизировать свое кувыркание в воздухе, и автоматика захватила четыре ближайших звездных истребителя противника.

Ракеты с головками самонаведения, эффективные на дистанции до километра, но для их наведения нужно нечто получше, чем кувыркающийся обезображенный транспортник.

Следом за ним в воздухе оказался и Фордо. Трое коммандос, увешанные оружием успели насладиться видом безжизненной пустыни рядом с дымящейся шахтой, прежде чем начали действовать. Раскинув руки и ноги в стороны, чтобы увеличить сопротивление воздуху и хоть немного замедлить падение, стабилизируя себя за одно в воздухе.

Противник их не замечал, более заинтересованный горящим шаттлом, неуправляемо уходящим куда-то в сторону.

Реактивный ранец это, конечно же великолепное изобретение военной мысли мандалорцев. И они бы им сейчас, конечно же, пригодились, но скорее всего нет — для их использования нужно специальное программное обеспечение брони, а так же подготовки. Это только в фильмах бывает так, что надел впервые и все, уже разобрался.

Вместо этого клоны использовали репульсорные ранцы.

Они не позволяли быстро летать или стремительно перемещаться. Но в то же время репульсорная подушка позволяла не размазаться о поверхность планеты с высоты в семьсот метров.

Фактически, клоны намеревались создать перед собой нечто вроде невидимого матраца, который должен был их отделить от земли. Вот только есть не иллюзорный шанс с такими перегрузками размазаться не о землю, а о переднюю часть собственной брони.

Пусть они и улучшенные люди, но это не спасает их от законов физики. И без того уже броня на ладан дышит, а кости трещат так, будто их проверяют на сгибаемость через каждый миллиметр.

— Репульсоры! — приказал Фордо.

Все встало на свои места.

Невидимый «матрас», пусть и не обладал массой или осязаемостью, но он генерировал поля, которые противодействуют силе тяжести. И сейчас, с его помощью, троица отважных до безумия коммандос планировала на землю, гася свою скоростью и увеличивая шансы на то, чтобы приземлиться с минимумом травм и ранений.

Репульсорное планирование даже в каких-то секторах считалось чем-то вроде вида спорта. Но среди клонов особой популярностью не пользовалось. А потому они мало что могли поделать с тем, что их относит далеко от цели,