Друзей там у Шолохова оказалось половина Каменска.

Он смеялся. Подливал гостям.

Герасимов, – по взглядам своим убеждённый коммунист, каким и останется до конца жизни, – сам хотел сыграть Штокмана. Начинавший как актёр, он имел в багаже 15 киноролей. Штокман у Герасимова был образцовым борцом за народное будущее. Герасимов сам себе устроил пробы и оказался на коллективного Штокмана замечательно похож лицом. Но, увы, как состоявшийся советский аристократ, для потасканного в ссылках революционера выглядел слишком мощно. Пришлось от идеи отказаться.

Бунчука он тоже хотел сыграть. Тем более что Бунчук у Герасимова берёт Зимний. Это единственная привнесённая в фильм сцена, которая в романе отсутствовала, но Герасимову она понадобилась с понятными целями – он хотел хоть раз в жизни лично взять Зимний. Но тут фактурно он подошёл ещё меньше.

Роль сына Мелехова Мишатки досталась пареньку, у которого случайным образом оказалась фамилия Мелихов. Аксинья, вернее, Быстрицкая, души в нём не чаяла. Не то чтоб в роль входила, а просто привязалась. Всё опять путалось – кино, жизнь, роман.

Актриса Елена Максимова, игравшая мать Кошевого, как выяснилось, снималась ещё в первой экранизации романа – там она играла Дарью. Причём на съёмках Максимова поселилась в Диченском у прежней своей хозяйки, где снимала жильё в прошлый раз. Как и не было четверти века!

Глебову беркутиный нос каждое утро клеили заново. Чтобы нос не потерялся, отдали актёру на хранение: бери его на квартиру, Пётр, и с ним возвращайся каждое утро на съёмки. Глебов жил с женой и годовалой дочкой. Дочка заметила, что папа всякий раз приносит с собою таинственную шкатулку. Улучила момент, открыла и, решив, что это какое-то ароматное угощение, нос съела. Глебов в свою коробочку утром полез, а носа нет. К жене: «Брала?» – Та: «Да ты что?» Смотрит на дочку – а та в ротик показывает пальцем: «Ням-ням!»

Шолохов хохотал.

Конь у Глебова был норовистый. Однажды разыгрался, актёр упал и сломал ключицу. В некоторых сценах пришлось подменять Глебова дублёром, пока он лечился.

Мария Петровна охала, слушая рассказы гостей.

Когда снимали драку Григория и Петра со Степаном Астаховым, Глебову нос разбили до крови, – так оголтело били друг друга.

Быстрицкая, – то есть Аксинья, только что, согласно сюжету, битая мужем за измену, – лежала во время драки казаков под телегой. Она должна была охать и стенать, но на этот раз играла плохо. Двадцать дублей сняли – всё впустую. Герасимов вдруг как заорёт на неё матом. Быстрицкая – рыдать. Герасимов: «Мотор!» – и получилась великолепная сцена.

Потом, скомандовав «Стоп!», подошёл к актрисе, обнял её, стал шептать что-то на ухо. Элина вытирала слёзы, вздрагивала плечами, понемногу успокоилась, а потом и засмеялась.

Людмила Хитяева, игравшая Дарью, не умела плавать. Она трижды тонула в юности и с тех пор боялась воды. По сюжету она должна была утопиться, а для этого надо было выплыть на середину реки. Герасимов её успокаивал: не бойся, сначала мы тебя научим плавать, а потом аккуратно утопим.

Майя Меркель запомнила, что за столом сидели, помимо четы Шолоховых, их 19-летняя дочь Маша и одна из сестёр Марии Петровны; заходил карлик – друг шолоховской семьи.

Вокруг стола бродили охотничьи собаки.

Майя никак всё это не комментировала в своих воспоминаниях, но, кажется, по советским временам Шолохов воспринимался кем-то вроде помещика из русской классики, почти уже Троекурова.

Утро начиналось с шампанского. Потом Шолохов показывал им охотничьи трофеи и коллекцию оружия, в числе прочего тот самый, оставшийся с войны ППШ.

Только заехав в Москву, он, наконец, заглянет на съёмки первого, снимавшегося в павильоне эпизода картины – «Сцена в лавке Мохова». Там продавец спрашивает у Пантелея Прокофьевича, не собирается ли он выдать Григория за Аксинью. Поняв, что над ним издеваются, взбешённый Мелехов-старший, хромая, выходит из лавки.

Глядя эту сцену, можно довообразить, что в том же помещении сидит Шолохов. Странным образом это придаёт всему происходящему дополнительную достоверность.

Звукооператор-постановщик Дмитрий Флянгольц записывал в фильме звук вживую. Возможно, в том дружном смехе, что звучит, когда старик Мелехов выходит, прячется и шолоховский голос.

* * *

Первой политической катастрофой, случившейся вследствие хрущёвского доклада, стал венгерский антисоветский мятеж.

В годы Второй мировой Венгрия была союзницей фашистской Германии. После окончания войны страна попала в сферу советского влияния. В середине 1950-х внутри Венгерской партии трудящихся – аналог нашей КПСС – началась жёсткая борьба между консерваторами и сторонниками реформ.

16 октября 1956 года часть студентов университета Сегеда демонстрационно вышла из «Демократического союза молодёжи» – венгерского комсомола. 22 октября к этому движению присоединились студенты Будапештского технического университета, сформулировавшие перечень требований к органам власти, в числе которых значились вывод советских войск из страны и снос памятника Сталину.

23 октября на улицы Будапешта вышло до 200 тысяч манифестантов. К вечеру восставшие захватили редакцию центральной партийной газеты, склад оружия, патронный завод, Западный вокзал. В ночь на 24 октября в Будапешт были введены порядка шести тысяч военнослужащих Советской армии и техника.

Одновременно из Австрии в Венгрию завозилось оружие. Для доставки использовались грузы Красного Креста. Стволы свободно раздавали на улицах всем желающим. Во время очередного митинга с верхних этажей парламента начали стрелять по советским солдатам: погиб наш офицер, загорелся танк. Советские войска открыли ответный огонь. Было убито несколько десятков человек.

Гибель демонстрантов раскачала венгерскую оппозицию: в стране началась охота на венгерских партийцев и сотрудников госбезопасности.

30 октября Советский Союз принял решение вывести войска из Венгрии. Новой демократической властью тут же были выпущены на свободу 13 тысяч уголовников и политзаключённых, в том числе венгерских нацистов, осуждённых за совершённые в годы войны преступления. В стране начался неонацистский реванш. Повстанцы захватили столичный горком Венгерской партии трудящихся. Более двадцати коммунистов были повешены толпой.

1 ноября венгерское правительство приняло решение о выходе Венгрии из Варшавского договора и вручило соответствующую ноту посольству СССР. Советский Союз столкнулся с прямой попыткой разрушить узаконенные итоги Второй мировой.

4 ноября Москва ввела в Венгрию войска. Контингентом командовал маршал Жуков. К 8 ноября венгерское восстание было подавлено.

Потери Советской армии составили 669 человек убитыми. 53 человека потеряла Венгерская народная армия, воевавшая совместно с русскими. С противоборствующей стороны погибло более двух с половиной тысяч повстанцев. У них в огромном количестве было изъято оружие западного производства, в том числе немецкие автоматы МП-44 и американские пистолеты-пулемёты «Томпсон».

Весь этот месяц западная пресса вела мощную антисоветскую кампанию. Во Франции опубликовали заявление «Против советского вмешательства». Письмо подписали 21 литератор, среди которых Жан Поль Сартр, Клод Руа, Роже Вайян, Симона де Бовуар, Жак Превер.

«Нижеподписавшиеся, никогда не проявлявшие недружественных чувств к СССР и социализму, сегодня считают себя вправе заявить протест