— И я нет. А преподавательница твоя да. Помнишь, когда мы ее в себя привели, она все бормотала: «Фазиоли, Фазиоли, я ввек не расплачусь».

— Н-да — Юлька снова ткнула пальцем в клавишу — Неловко получилось, конечно. Мы ее еле успокоили тогда.

— И в очередной раз огребли по полной от наших отцов — подытожил я — Понедельники, среды и пятницы с трех дня до шести вечера на два года вперед себе расписали. А я еще год без карманных денег сидел, в счет замены струн этой хреновины.

— Зато в девятом классе на выпуске блеснули — не без гордости заметила Юлька — Все ерунду какую-то приготовили, стендап там, или скетчи на школьную тему, а мы с тобой выпендрились будь здоров.

— Выпендрились — пробурчал я — Зашквар это, а не выпендреж. До сих пор не понимаю, как ты заставила меня «бабочку» надеть. Надо мной потом еще долго все кому не лень потешались.

— Ой, да ладно — сморщила носик Юлька — Долго. В тот же вечер ты Сивому чуть зуб не выбил, и Капитонову синяк под глаз поставил, все разговоры сразу прекратились. Зато…

Она спрыгнула с табурета, вытянулась и громко сообщила в пустоту залы:

— Людвиг ван Бетховен. Соната для фортепиано в четыре руки ре мажор, сочинение 6. Исполняют ученики девятого «А» класса Юлия Певцова и Валерий Швецов.

После уселась обратно, глянула на меня и опустила пальцы на клавиши. Я помедлил секунду и последовал ее примеру. Надо же. Что-то помню, хоть столько лет прошло.

Когда отзвучал последний аккорд, моя подруга детства прямо как когда-то давно положила голову мне на плечо, и еле слышно произнесла:

— Знаешь, они ведь все уже за нас решили. Через месяц свадьба, после мы уезжаем в любую страну на выбор в путешествие, по возвращению ты занимаешь пост вице-президента нового холдинга, а я работаю инкубатором.

— Кем?

— Инкубатором — невесело повторила Юлька — Произвожу на свет наследника совместных капиталов двух семейств. Как минимум одного. Там все от пола ребенка зависеть будет. Ты в курсе, что слияние компаний наших родителей в этот самый новый холдинг уже вовсю идет? Нет? Я тоже не знала. И наш брак одно из важнейших условий, которое во все документы внесено. Представляешь, там все расписано, даже то, что мы развестись права не имеем в течении ближайших десяти лет. Ну, и особые условия, вроде того, что будет, если вдруг наследник еще не появится, а кто-то из нас при этом на тот свет отправится.

— Весело — я крутанулся на стуле — Вот мы и перестали быть людьми.

— И кем стали?

— Гарантиями. Мы с тобой, Юлька, теперь гарантии стабильности вышеупомянутого холдинга. А ты откуда про это все узнала-то? Неужто дядя Сережа надумал с тобой по душам поговорить?

— Дождешься от него — девушка презрительно поморщилась — Как же. Случайно проект договора с пометками юристов увидела, когда к нему в офис заезжала. Он куда-то отошел, а я в кабинете ждала, за его стол уселась, ну, а дальше понятно.

— Чтобы дядя Сережа документы на столе оставил? — засомневался я — Вот так просто? Да ты гонишь!

— Ну, не на столе, в ящике — заюлила Юлька — Какая разница? Главное не это. Главное, что выбора у нас нет. Средневековье какое-то, честное слово.

— Почему нет выбора? Есть. Я, например, без особых проблем скажу «нет», а если понадобится, так и дверью хорошенько грохну. Знаешь, мне ведь терять особо нечего, хотя бы потому, что у меня ничего и нет.

— А мне есть что терять, Валера. Знаешь, я всегда тобой восхищалась. Что ты ржешь? Ну да, слово громкое, но это правда. Ты смог от всего отказаться и уйти. У меня так не получится. Я привыкла жить так, как сейчас, и меняться уже поздно.

— Да ерунда это все. Поздно, не поздно… Жизнь припрет, так сразу все твои привычки прикажут долго жить, уж поверь. А еще скажу так — для меня самым сложным было не от денег и возможностей отвыкнуть, а с ума от снов не сойти. Мне же та ночь постоянно мерещилась, подушка каждое утро от пота мокрой была. Вот это да, это страшно. Только глаза закроешь, и ту девчонку видишь. Стекло битое, дым, вонь, кровь, она орет… А остальное чепуха. Так даже проще, поверь. Вот и сейчас мне хоть бы хны, потому что из рядовых не разжалуют.

— Может, ты и прав — Юлька оторвалась от моего плеча, на ее щеках я увидел две мокрые дорожки — Как всегда. Ладно, пошли, нас ждут в саду. Вино свое не забудь.

— Мы можем туда не идти, в чем проблема? предложил я — Мне вот отца видеть совершенно неохота, опять ведь поцапаемся. Давай лучше вызовем такси, поедем ко мне и устроим себе веселый вечер.

— Это невежливо — девушка встала с табурета — Все-таки они наши родители, и мы обязаны проявлять уважение по отношению к ним. Пойдем, Валера, чему быть, тому не миновать.