Количество рыбаков из Глостера, пропавших в море за период с 1830 по 1900 год, – 3800 человек – на 70 % превысило все потери американцев в Англо-американской войне 1812 года, причем население города составляло всего около 15 тысяч человек. 24 февраля 1862 года над банкой Джорджес пронесся ураган, и за одну ночь там утонули 120 рыбаков. В 1870-х, когда осадка шхун уменьшилась, а парусов стало больше, что сделало эти суда более быстроходными и красивыми, но менее безопасными, потери в Глостере стали просто ужасающими. Клиперы с неглубокой осадкой и большой площадью парусов легко опрокидывались во время шторма. В 1871 году погибли 20 шхун и 140 человек. В 1873 году без вести пропали 32 судна и 174 человека, причем 128 из них – во время одного шторма. В 1879 году штормовые восточные ветры потопили 29 кораблей, погубив 249 человек.

В портах, откуда рыболовные флотилии отправлялись к Большой банке, перед началом так называемой кампании проводили религиозные церемонии. В Сен-Мало в конце февраля, за пятнадцать дней до отплытия рыбаков к берегам Ньюфаундленда, в порт приезжал архиепископ Ренна и служил мессу перед выстроившимися в гавани кораблями. В море бросали венок в память о рыбаках, погибших в предыдущие годы.

По мере того как рыболовный промысел модернизировался, рыбаки все реже пропадали в море на своих плоскодонках, но стали получать травмы от электрических лебедок, использовавшихся для быстрого выбора канатов, от летавших по палубе траловых досок и от ролов. Самая частая причина смерти на современном траулере – попадание между движущимися частями механизмов, а следом за ней идет традиционная причина гибели рыбаков – утопление. Иногда сам корабль терпит крушение и идет ко дну, а иногда человек падает за борт или его смывает волной. Если нога запутается в тросе, который быстро стравливают, человека затащит в воду, и он утонет раньше, чем кто-либо успеет его заметить.

Рыбаки не любят обсуждать между собой эти риски – точно так же, как Сэм Ли и его товарищи из Петти-Харбора не желают говорить о риске падения с открытой палубы их судна. Но даже у самых удачливых в запасе есть пара историй о том, как с ними едва не случилось несчастье. Среди всех рабочих профессий в странах Северной Атлантики у рыбаков самые высокие показатели несчастных случаев со смертельным исходом. По данным отчета канадского правительства за 1985 год, в результате несчастных случаев на производстве погибают 212 из каждых 100 тысяч канадских рыбаков, тогда как у лесорубов этот показатель составляет 118, у шахтеров – 74, у строителей – 32. В 1995 году из каждых 100 тысяч американских рабочих лишь пятеро погибали в результате несчастных случаев на производстве, но среди рыбаков этот показатель превышал 100 человек на 100 тысяч. Британское исследование 1983 года также показало, что уровень смертности среди британских рыбаков в двадцать раз выше, чем среди промышленных рабочих.

Одна из причин столь высокой смертности от несчастных случаев заключается в том, что рыбаки всегда недосыпают. При хорошем улове рыбак может провести без сна сутки или двое. В прошлом, когда лодки с рыбой возвращались к материнскому судну, улов следовало сразу же обработать. Треске отрубали голову, вспарывали брюхо и отделяли печень – иногда вместе с икрой, молоками, плавательным пузырем, мясистой частью нижней челюсти и другими частями. Затем рыбу аккуратно разрезали и извлекали позвоночник (неаккуратный разрез снижал ценность рыбы). После этого тушку следовало тщательно посолить. При большом везении рыбакам удавалось поспать два-три часа.

Первый импульс к модернизации рыболовства поступил из Франции. В 1815 году новое французское правительство решило субсидировать восстановление рыболовной отрасли, пострадавшей в ходе Французской революции и Наполеоновских войн. Возрождение экономики было лишь одним из мотивов этого решения. Как однажды отметил Джон Адамс, гораздо дешевле субсидировать рыболовный флот, который добывает треску в дальних морях и взращивает превосходных моряков, чем содержать специально обученный регулярный военно-морской флот. Британцы много лет жаловались на эти субсидии французских властей, однако в итоге скрепя сердце последовали их примеру.

Французы оснастили рыболовные суда, плававшие к берегам Ньюфаундленда, морскими переметами, или ярусами. Раньше основным способом ловли трески в Северной Атлантике был крючковый лов, и им до сих пор пользуются Сэм Ли и другие ньюфаундлендские рыбаки, добывающие треску в прибрежных водах. Иногда на конце лески делается разветвление, чтобы можно было привязать два крючка с наживкой вместо одного.

Крючковый лов. Добыча рыбы на банке Джорджес. Из серии «Рыболовство и рыбная промышленность США» Джорджа Брауна Гуда, 1887. Музей Пибоди в Эссексе, Массачусетс

Судя по сохранившимся документам, британские рыбаки ставили ярусы у берегов Исландии еще в 1482 году; возможно, этот способ применялся даже раньше. Однако до тех пор пока в XIX веке эту систему не взяли на вооружение французы, она не была распространена, поскольку требовала огромного количества наживки. Но в канадских водах французы обнаружили изобилие сельди и мойвы. Французские ярусные снасти, скромные по нынешним стандартам, были длиннее, чем когда-либо прежде. Они могли быть относительно короткими, всего 800 метров, или тянуться на шесть-восемь километров. К перемету с интервалом около метра привязывались лески с крючками на конце. Рыбаки разматывали перемет с лодки, а буями для него служили засмоленные бочонки, которые ставились через определенные промежутки, чтобы перемет было легко найти. (Современные буи представляют собой яркие пластиковые шары с флажками на 60-сантиметровой мачте, и их видно издалека.) Рыбаки шли на веслах вдоль перемета, снимая рыбу с крючков и насаживая новую наживку.

В 1861 году в протоколах Генеральной ассамблеи Новой Шотландии было записано: «Ярусное рыболовство, вне всякого сомнения, было подстегнуто щедрой премией в размере десяти франков, которую выплачивало французское правительство за каждый квинтал [65 штук] рыбы, выловленной их рыбаками… По сведениям автора, хоть это и кажется невероятным, к некоторым из этих снастей прикреплено до десяти тысяч крючков». Такая операция требовала участия лишь нескольких десятков человек и пяти дори.

Главной причиной разногласий по поводу ярусного рыболовства, возникших в XIX веке, была, по всей видимости, не забота о природных ресурсах, а защита национальных интересов. Недобросовестная конкуренция в виде французской системы субсидий вызывала недовольство в британской части Северной Америки, которая впоследствии стала Канадой, – причем даже в большей степени, чем риск истощения рыбных запасов из-за метода, который финансировался за счет этих субсидий.

Рыбаки во все времена проявляли недоверие к новым методам лова. Ярусное рыболовство никогда не одобряли в Исландии – как и ловлю сетями, когда в 1780 году этот метод впервые был применен для добычи трески в исландских водах. Рыбаки возражали против сетей из-за опасения, что они перекроют рыбе проход и она уйдет в другие места. Главным аргументом скандинавов против ярусного метода была его нечестность, недемократичность. Для использования перемета рыбак должен был купить большое количество