Денег с вас не возьму, да и мне их не надобно. / Подходите сюда, не буду удерживать! / Тякапоко, тякапоко…

Подходите, подходите, / смотрите да дивитесь! Сутярака, тякапоко, тятярака, тякапоко…

▼ А-а-а-а-а! Вот перед вами умалишенный бонза, / росточком пять сяку да сун в придачу, / годков тридцать пять, тридцать шесть, может. / А череп-то лысый, начисто выбрит, / глаза внутрь запали, зубы вставные, / ребра торчат, что доска для стирки. / В лохмотьях, словно садовое пугало! / А сандалии! Гляньте, как ноги волочит! / Грязи на них, что гора Кати-Кати, / хоть горстью хватай и лодку делай! / Лживый бонза притворяется нищим! / В скольких-то землях он побывал? / Весь от ветра иссох и на солнце выгорел! / А небо над ним все такое же синее! / У дороги суму свою бросил! Скарака / Тякапоко, бонза стучит по рыбе! / Она расскажет о прошлом, о будущем, / об известиях разных, лишь стучи да постукивай. Скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко…

▼ А-а-а-а! Об известиях разных, лишь стучи да постукивай. / Ни отца, ни матери, ни детей, ни близких, / ни жены, ни любовницы, никого-никогошеньки, / ни кола ни двора у нашего бонзы. / Одно скарака, одно тякапоко, / только сума, только кожа и кости. / Перекати-поле наш бонза: / куда ветер подует, туда и направится. / По всему миру поколесил, постранствовал. / И в Пекине, и в Харбине, и в Петербурге, / в красной Москве и квадратном Берлине, / в оперной Вене, в Мюнхене пьяном, / в Париже, где пляшут, и в Лондоне сонном. / И за морями, в свободной Америке, / где в Нью-Йорке торгуют женщинами, / а в Сан-Франциско в карты играют. / В Чикаго, где пей сколько хочешь, хоть спейся… / Все ходил, шатался, как истинный янки. / Десять лет целых шалил и дурачился, / все видел, все слышал, да привез сувенирчик: / то жуткая Проповедь о страшном Аде! Скарака, покупоку… тятярака, покупоку.

▼ А-а-а-а! Жуткая Проповедь о страшном Аде! Вся моя проповедь — чистая правда, / все это глаза мои впалые видели. / Сегодня премьера, денег ваших не надо, / не нужны мне деньги, только книжку возьмите! / По ней петь буду, там все напечатано. / Думаете, я вас потом одурачу? / Денег, мол, не возьмет, а сам обманет? / Вижу, вижу такие сомнения! / Но пустые все ваши тревоги! / Это делаю я из удовольствия, / чтоб цивилизация процветала! / Расскажу кой о чем, а вы дома подумайте. / Подходите, подходите! Слушайте да смотрите! Ерети-и-и-ическая! Про-о-о-оповедь! Об А-а-а-аде! Ума-алише-о-о-онных! Скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко…

1

▼ А-а-а-а! Еретическая проповедь об Аде умалишенных. / Но что же такое ад, вы спросите? / Наш бренный мир называется Сяба[21], / за прегрешения, в нем совершенные, / в самом конце человека встречает / огненная колесница. Она вниз помчится, / закрутит, завертит и прямиком в ад, / мимо уделов асуров, зверей и претов, — / прямо в самую бездну человек будет ввержен. / Где гора Шипов и озеро Крови, / холодные ады и горячие ады, / ад деревьев-мечей и дождей из камней, / ад огненных мук, ад кипящей воды, / ад, где за ноги вниз головой подвешивают. / Все расплата за прегрешения в Сяба. / Там и колют, и режут, в масле заживо жарят! / Крики, стоны из Аби[22], величайшие муки / ощущают грешники, а помереть не могут. / Только вопль их услышишь — сразу же крышка! / Голова лопнет, и прямо в могилу! / Так настоятель вещает с кафедры. Скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко…

▼ А-а-а-а! Так настоятель вещает с кафедры. / Но ему-то верить совсем не стоит. / Побасенки об аде, не умрешь — не проверишь. / Это жадные бонзы хотят денег побольше, / вот и брешут о том, что сам Будда не видел. / А я расскажу вам чистейшую правду. / Этот ад совершенно другое дело. / В колокола там не бьют и сутр не читают. / Чтобы попасть в рай, денег не надо, / но везде этот ад, куда ни посмотришь. / И живые, живые туда попадают! Тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко…

▼ А-а-а-а! Живые, живые туда попадают! / Но не ад это бедных, что без устали трудятся, / и не ад куртизанок, где страсть переменчива, / и не ад, где вбит клин между долгом и чувствами, / и не ад наказания за преступления, / где поймали, схватили, в тюрьму посадили / на несколько лет или дали пожизненное. / Нет, этот ад от других отличается, / о подобных делах в нем и не ведают. / Там вздохнуть не дают и света не видно, / не поймешь, как широк, как глубок этот ад. / Яма, царь адский, — медицины доктор. / Бакалавры-помощники — адские демоны. / И в этом аду орудия страшные! / Глаза видят, нос чует, а Яма записывает / все грехи старые! Все-все выуживают! / Душу человеческую насквозь проницают, / от края до края, как хрусталь прозрачный, / и ни малейшему грешку не скрыться. / И неважно, виновный ты или безвинный, / в здравом уме или умалишенный. / Без разницы — всех в этот ад отправляют. / От одной только мысли волосы дыбом, / что на земле такое возможно. / А снаружи — больница для сумасшедших. / Не верите? Гляньте — и сами увидите. / Там пыток достаточно, любому найдется. / О этот страшный Ад умалишенных! Тякапоко, тякапоко, тякапоко…

▼ А-а-а-а! О этот страшный Ад умалишенных! / Жуткая больница для сумасшедших / Говорю, говорю вам, господа, / да никак, никак не могу втемяшить. / Но послушайте же мою проповедь дальше / и ужаснитесь от незнания вашего! / И тогда восемьсот тысяч пор в вашем теле / все вмиг превратятся в гусиную кожу! / Что ж, начну я рассказ об этом аде. Тякапоко, тякапоко, тякапоко…

▼ А-а-а-а! Что ж, начну я рассказ об этом аде. / Каково же его происхождение? / Начнем с буквы «аз» алфавита, значит. / Кто виноват в этом деле, спросите? / Сначала явились у нас и в Европе / Цивилизация и Просвещение. / За ними Прогресс и Уважение / к главным плодам — Научным Знаниям. / Но среди них нет науки почтенней, / чем медицина, и профессии доктора, /