Шрифт:
Закладка:
▼ А-а-а-а! Но только наивный «спасибо» скажет. Не хочу я бранить этих ученых, / но и в Японии, и в странах заморских / мудрецов пруд пруди, все прекрасные люди. / Изучают болезни, трактаты и книжки / заумные пишут, а об одном и не знают, / а именно, зачем на самом деле / существует та штука в черепе нашем, / что вьется извилинами, мозгом зовется. / Никто об этом не знает ничуточки! / Господа, те из вас, кто мне не верит, / читайте-ка книжки, что написали / ученые разных времен и народов / о мозгах человеческих, да и не только. / Смотрите на факты одни исключительно. / Когда вы поймете, то все станет ясно. / Мозг лишь хранилище знаний и опыта. / Но это вступление к нашей песенке, / спорить тут нечего, ссориться незачем. / Никто всей правды-то не понимает. Тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко…
▼ А-а-а-а! Никто всей правды-то не понимает… Вовсе не понимает, что даже загадочно. / Пусть говорят, что мир наш неведомый. / Но если изучен мозг по-настоящему, / то человека, что вник во все тонкости, / понял все функции мозга таинственные, / злость разбирает. Вы уж простите / бахвальство мое — я во всем разобрался! / Или вы мне сказать захотите: / «Это же твой мозг сумасшедший / день ото дня под солнцем пекся / и превратился в клубень иссохший». / А также смешки и издевки услышу. / Может, это и правда, да только / мои труды все для удовольствия. / Эти бессчетные толпы ученых / поразятся, когда работу закончу. / Два миллиарда человек на свете / вмиг переменят свое ценное мнение, / когда я труды свои обнародую / или доклад в университете сделаю. / И вы ознакомитесь — сразу поймете. / Ученые мира всего исследуют / мозг, да всей правды не знают. / Все в заблуждениях и предрассудках / погрязли но уши. И даже если / явится у них гипотеза нормальная, / иные факты с ее-то помощью / совершенно никак не объясняются, / совершенно с ней не стыкуются! / Будто в маленький домик две ширмы ставят. Скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко…
▼ А-а-а-а! Будто в маленький домик аж две ширмы ставят. / Ведь мозг человеческий с утра до ночи, / как волшебный фонарь или калейдоскоп, / как кошачий глаз или перья павлина, / бесконечно меняется, вечно непостоянен. / То смеется, то плачет, то одно, то другое. / А душа человека, как ее ты прознаешь? / Настоящую суть? Настоящие чувства? / Как понять, почему нападает безумие? / «Где ты, милый Хансити![23] Что с тобою случилось?» / Никто совершенно не понимает. / Но доказательства перед глазами. / В любом труде о душевных болезнях / целые списки каких-то названий, / а ученые, что это понаписали, / ни шиша в деле том не понимают. / Смотрят лишь на пациента снаружи, / на то, как он движется, на то, как ведет себя. / А это брехня для невежей. / Помешалась на страсти — значит, эротоманка. / Людей убивает — значит, маньяк. / Много танцует — значит, хореоман. / Все поджигает — значит, пироман. / Да что это за наука такая? / Дают имена тому, что и так знаем. / Быть врачом для того совершенно не надо. / Все равно что, когда напиваются люди / и один лезет в драку, а второй рыдает, / третий смеется, четвертому мало, / а пятый желает обойти все таверны… / сказать, мол, это пять разных болезней! / Ох уж и странные это диагнозы! / Тякарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко…
▼ А-а-а-а! Ох уж и странные это диагнозы! / Вот к нам пожаловал умалишенный. / Профессора и ученые разные / ищут и смотрят, понять все пытаются, / сумасшедший он или все же здоровый. / Но удивительным это покажется / только невежде. Ведь это их дело, / дело врачебное, и бояться тут нечего! / Тякапоко, тякапоко…
▼ А-а-а-а! Дело врачебное, и бояться тут нечего. / Всех называют они сумасшедшими. / Кого-то издалека притащили к доктору, / и сразу же ясно: они не в себе, / очень серьезно их состояние. / Но есть и другие, с виду нормальные. Вроде не буйные, но тоже хворые. / Их семья или доктор заполнили формы, / дела все уладили, чтоб признать сумасшедшими, / но это не ложное заточение. / Все по закону, все в полном порядке. / Их хладнокровно приводят к ученому, / тот без проблемы малейшей выслушивает / рассказы семьи, смотрит на пациента, / в книжке выискивает болезнь подходящую / и махом вписывает в графу «диагноз». / Так и сошлют в желтый дом незаметненько. / Полно там людей с такими историями. / Живут кое-как, да тревожиться не о чем. / А вдруг та болезнь неправильно выбрана? / Но кто их знает, эти болезни?.. / Та ли, нет ли — никто не понимает, / достаточно только, что ты «психический», / из желтого дома больше не выбраться. / Спорь сколько хочешь, этим только докажешь, / что ты сумасшедший, — такова твоя участь. / Так поджигательницей называли / Яою Осити[24], но, если посмотрим, / по всем статьям та — эротоманка. / Или вот чистейший образец