Шрифт:
Закладка:
— Но, если он так тяжело нам достался, мы не должны оставлять его здесь, в открытом зале, куда любой может войти. — Деорнот покачал головой. — Возможно, он — наша главная надежда, ваше высочество, и единственная! Разве нам не следует спрятать его в надежное место и выставить там охрану?
— Зачем, Деорнот? — На лице принца появилась мимолетная улыбка. — Любое сокровище можно украсть, замок сровнять с землей, а тайное место найти. Лучше пусть он лежит здесь, где все могут его увидеть и почувствовать заключенную в нем надежду. — Прищурившись, Джошуа посмотрел на меч. — Впрочем, не могу сказать, что, глядя на него, я испытываю особую веру в успех. Надеюсь, ты не станешь думать, будто я плохой принц, если я признаюсь, что мне от него не по себе. — Он медленно провел рукой по всей длине меча. — В любом случае из слов Бинабика и юного Саймона следует, что никто не сможет унести клинок, если он сам не захочет. Кроме того, когда он остается у всех на глазах, как топор Тестейна в стволе дерева, возможно, кто-нибудь выйдет вперед, чтобы рассказать нам, как Шип может нам послужить.
— Вы имеете в виду, кто-то из простых людей, ваше высочество? — озадаченно спросил Деорнот.
Принц фыркнул.
— На свете существуют самые разные виды мудрости, Деорнот. Если бы мы прислушались к простым людям, живущим во Фростмарше, когда они рассказали нам про появление зла в их землях, кто знает, каких бы страданий нам удалось избежать. Нет, Деорнот, любые разумные слова, старая песня или полузабытые истории, касающиеся этого меча, представляют сейчас для нас огромную ценность. — Джошуа не удалось скрыть беспокойство. — В конце концов, мы не знаем, какая нам может быть от него польза — и вообще, будет ли прок, если не считать древнего и не слишком понятного стихотворения.
Его перебил хриплый напевный голос, который произнес:
Когда лед покроет колокол Клавеса
И тени выйдут на тракт,
Когда вода почернеет в Колодце,
Три меча появятся снова.
Джошуа и Деорнот удивленно обернулись и увидели в дверях Джелой, которая продолжила декламировать:
Когда из-под земли выберутся буккены,
А с вершин гор спустятся гюне,
Когда Кошмар изгонит мирные сны,
Три меча появятся снова.
Чтобы остановить тяжелый шаг Судьбы
И разогнать густой Туман Времени,
Если Ранние окажут сопротивление
Слишком поздно,
Три меча появятся снова.
— Я слышала вас, принц Джошуа, у меня острый слух. Вы произнесли мудрые слова. Что же до сомнений в том, сможет ли помочь меч… — Она поморщилась. — Простите старую лесную женщину за прямоту, но, если мы не поверим в силу предсказания Ниссеса, что еще нам останется?
Джошуа попытался улыбнуться.
— Я не подвергаю сомнению то, что меч имеет для нас какое-то — огромное — значение, валада Джелой. Я бы только хотел более ясно понимать, какого рода оружием станут для нас Три меча.
— Как и все мы. — Джелой кивнула Деорноту, потом перевела взгляд на черный меч. — Однако у нас уже есть один из трех Великих мечей, а это больше, чем было сезон назад.
— Верно. Очень верно. — Джошуа прислонился спиной к каменному столу. — А благодаря вам мы находимся в безопасном месте. Я не слеп к дарам судьбы, Джелой.
— Но вы обеспокоены, — проговорила она. — Нам становится все труднее кормить постоянно растущее поселение, и будет еще сложнее управлять людьми, которые сейчас здесь живут.
— Причем многие из них даже не очень понимают, что они тут делают, они просто последовали за другими поселенцами. После такого холодного лета я не знаю, как мы переживем зиму.
— Люди прислушаются к вам, ваше высочество, — сказал Деорнот. В присутствии женщины-ведьмы Джошуа держался как осторожный ученик, а не принц. Деорноту это совсем не нравилось, и лишь частично удавалось скрывать раздражение. — Они станут делать то, что вы прикажете, и вместе мы переживем приближающуюся зиму.
— Конечно, Деорнот. — Джошуа положил руку на плечо друга. — Мы через многое прошли, и нас не остановят мелкие проблемы сегодняшнего дня.
Он собрался еще что-то сказать, но они услышали шаги на широкой лестнице снаружи, и вскоре в дверях появились юный Саймон и тролль, от которых не отставала ручная волчица Бинабика. Она понюхала воздух, потом камни по обеим сторонам двери, отправилась в дальний угол зала и легла. Деорнот с некоторым облегчением посмотрел ей вслед. Он видел много доказательств ее безвредности, но, в конце концов, он вырос в деревне Эркинланда, где волков считают демонами и рассказывают о них самые разные истории у камина.
— О! — весело вскричал Джошуа. — Пришел мой новый рыцарь, а с ним благородный посланник из далекого Иканука. Проходите, садитесь. — Он указал на ряд табуретов, оставшихся после вчерашнего праздника. — Мы ждем еще нескольких человек, включая графа Эолейра. — Принц повернулся к Джелой: — Вы его видели? С ним все в порядке?
— Несколько порезов и синяков. Он очень худой, ведь ему пришлось проделать долгий путь и у него было совсем мало еды. Но граф здоров.
Деорнот подумал, что Джелой не сказала бы больше ничего, даже если бы графа Над-Муллаха четвертовали и выпотрошили — она бы снова и очень быстро поставила его на ноги. Женщина-ведьма не демонстрировала принцу надлежащего уважения и имела, как считал Деорнот, некоторое количество исконно женских черт, но он был вынужден признать, что она великолепно делала то, за что бралась.
— Я рад это слышать. — Джошуа засунул руки под плащ. — Как здесь холодно. Давайте разведем огонь, чтобы у нас не стучали зубы, когда мы будем разговаривать.
Джошуа и остальные занялись беседой, а Саймон взял несколько кусков дерева из кучи в углу и сложил их в яму для костра, радуясь, что у него появилось дело. Он гордился тем, что являлся частью столь важной компании, но не мог до конца этого осознать.
— Расположи их так, чтобы внизу они стояли широко, а верхушки соедини вместе, — посоветовала Джелой.
Саймон сделал, как она сказала, соорудив конус из дерева в самом центре горки пепла. Закончив, он огляделся по сторонам. Грубая яма для огня казалась не к месту на полу из тщательно обработанных плиток, как будто в одном из больших домов у него на родине поселились животные. В длинном зале он не обнаружил ничего похожего на очаг, сооруженный ситхи, и ему стало интересно, как они обогревали помещение. Но он вспомнил Адиту, которая бежала босиком
