входом, — было около пяти вечера. — Но мой рабочий день…

— Ваш рабочий день зависит от меня. Соглашайтесь. Ресторан тут недалеко, а потом я вас и домой отвезу.

— Ну, если отвезёте, — улыбнулась секретарь, и Михаил обрадовался. Неужели и правда согласится? — Сейчас, погодите, только компьютер выключу и оденусь. Две минуты.

— Да-да, конечно.

Оксана наклонилась над столом, и Алмазов сделал шаг вперёд, подходя ближе к стойке, чтобы видеть девушку. Такая кудрявая макушка… Безумно интересно, какие эти волосы на ощупь.

— А в кого вы такая кудрявая? — поинтересовался Михаил, пока Оксана выключала компьютер и надевала сапоги. Секретарь на него не смотрела, а вот сам Михаил ловил каждое её движение, невольно отмечая, насколько же сильно Оксана отличается от Тани. Его жена всегда, даже в юности, двигалась плавно и нарочито, она словно постоянно позировала фотографу. Оксана же явно вообще не думала о том, как выглядит со стороны. Могла бы использовать сапоги, чтобы выгодно продемонстрировать Михаилу точёные ноги, но ничего подобного ей в голову не пришло — Оксана просто вставила ноги в обувь, а потом быстро застегнула молнию.

— В маму. У папы волосы обычные. Только мама более светленькая, цветом волос я как раз в папу пошла, — ответила Оксана, вставая с кресла, и направилась к шкафу с одеждой. Он у них с Алмазовым был один на двоих, и Михаил пошёл за ней, чтобы помочь надеть куртку. Секретарь поначалу удивилась, когда поняла, что он хочет сделать, но потом приняла помощь. И пока она одевалась, Михаил вновь её разглядывал.

Куртка у Оксаны была чёрная и короткая, чуть ниже бёдер. С высоким воротником, который прятал её шею, замотанную чёрно-белым — в цвет дресс-кода — шерстяным шарфом. А вот шапка у девушки была оранжевая, пушистая, с забавным помпоном на верёвочке…

— Мама вязала, — произнесла Оксана, чуть порозовев, когда заметила недоуменный взгляд Михаила, оценивающий эту смешную шапку в детском стиле. — Я знаю, она такая… не для взрослых, но мне нравится. Весёлая.

— Мне, честно говоря, тоже нравится, — искренне ответил Алмазов. — Вам идёт.

— Спасибо.

От офиса до ресторана, в котором Михаил встречался с менеджерами веб-студии, пешком было всего пять минут, и он предложил Оксане не садиться в машину, а пройтись и, когда всё закончится, просто вернуться на стоянку. Оксана согласилась, и Михаил привычно согнул руку в локте, ожидая, что секретарь возьмётся за неё, но Оксана только улыбнулась и покачала головой:

— Да что вы, Михаил Борисович, это неудобно. Я слишком маленькая для вас.

От этой фразы отчего-то полыхнуло жаром, как от огня. Михаил даже на мгновение застыл, пытаясь справиться с возникшим возбуждением от безумно соблазнительной картинки в собственных мыслях — как он подсаживает Оксану на стол, чтобы была выше, раздвигает ей ноги и…

— Пойдёмте тогда так, — кашлянув, произнёс Алмазов сдавленно и пошёл в сторону ресторана. Оксана шагала рядом — крошечная, трогательная и забавная в этой оранжевой шапке с помпоном. Она молчала, и Михаил тоже молчал — хотя ему очень хотелось поинтересоваться насчёт стихов в тетрадке, но… Раз секретарь сама не заводит разговор, значит, не понравилось. А раз не понравилось, лучше узнать об этом не до, а после важной встречи.

Встреча длилась почти полтора часа, и за это время Михаил не раз поблагодарил собственную спонтанность за то, что взял с собой Оксану, которую в итоге представил своей помощницей и дизайнером компании, отчего секретарь кашлянула и подарила ему удивлённый взгляд и обескураженную улыбку. Это представление очень повлияло на сотрудников веб-студии, которые сразу начали распылять внимание, уделяя его не только Алмазову, но и его спутнице, стараясь убедить именно её — видимо полагая, что девушка сможет повлиять на шефа. Но Оксана оказалась тем ещё булыжником и никак не хотела убеждаться. Критиковала сделанную работу, писала на распечатках свои пометки, показывала в телефоне, что не устраивает их компанию в работе сайта — причём знала об этом не хуже, чем сам Михаил, — и гораздо лучше умела формулировать мысли, и вообще по максимуму освобождала Алмазова от работы, общаясь с собеседниками сама. И когда те наконец ушли, загруженные по самые уши ценными указаниями, откинулась на спинку дивана, на котором сидела рядом с Михаилом, и почти простонала:

— Кажется, я сегодня отрабатываю ту самую субботнюю премию… В следующий раз надо будет тысячу раз подумать, прежде чем что-то требовать от вас, шеф.

Он не выдержал и расхохотался.

Глава 26

Оксана

Когда Алмазов рассмеялся, откидываясь на спинку дивана и почти касаясь её головы плечом, Оксана немного застеснялась — всё же её заявление выходило за рамки формального общения. Впрочем, шеф явно не расстроился, поэтому она быстро пришла в себя и решила плюнуть на всё. Тем более что Алмазов, отсмеявшись, предложил нормально поужинать, а то во время встречи они пили одну воду, и Оксана неожиданно для себя согласилась.

Про тетрадь со стихами шеф спросил, когда им уже принесли заказ. Оксане — какой-то причудливый мясной салат и домашний лимонад, Алмазову — шашлык из баранины с гарниром из печёных овощей и большой бокал клюквенного морса. Поглядев в тарелку Михаила Борисовича, Оксана даже пожалела, что не заказала себе то же самое. Но она как-то привыкла ужинать полегче…

— Признавайтесь, читали мои стихи? — поинтересовался шеф весело, придвигая ближе тарелку с шашлыком. Голос его звучал беспечно, но глаза… В глазах Оксана заметила настороженность, и ей стало смешно. Надо же, а Алмазов-то волнуется!

— Естественно. Они изрядно сократили мой рабочий день.

— Даже так? — Он хохотнул и начал разрезать мясо. — Надеюсь, в хорошем смысле?

— Для меня — да, а для вас, как для моего работодателя, скорее всего, не очень. Я же сегодня, получается, час или полтора не работала, а читала стихи юного поэта Михаила Алмазова.

Шеф хмыкнул, отправляя в рот большой кусок шашлыка. Он сидел не напротив Оксаны, а рядом с ней — как и во время встречи с ребятами из веб-студии, — и Оксана всё не могла определиться, нравится ей это или не очень. С одной стороны, не нужно смотреть в глаза, а с другой — такая близость… Между их бёдрами едва влезла бы её ладонь.

— И какие у вас впечатления? — спросил Алмазов, прожевав мясо, и потянулся к стакану с морсом. — Только честно, Оксана.

— А вы меня не уволите? — протянула она, сама не понимая, зачем кокетничает и ломается, тем более что чувствует — шеф переживает. Оксана тоже переживала бы, если бы показала Алмазову свои рисунки. Кстати, а