— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — на радостях я крепко обняла отца.

Арлета подошла к Бьёрку, сказала ему что-то на ухо и увела за собой. Выходя, он улыбнулся мне, а я спросила:

— Когда увидимся?

— Скоро, — ответила няня за него.

Они ушли. Я осталась в комнате с отцом и двумя его воинами, которых он тоже попросил выйти. Мужчины покинули мою спальню незамедлительно, и мы остались в ней вдвоем.

— Как ты могла? — спросил отец, упершись руками в бока.

— Могла что?.. — переспросила я.

— Обманывать меня, без спроса привести человека в дом. Самое время мне стать строже, я совсем разбаловал тебя. Моя вина.

— Это не так. Просто мне было сильно жаль Бьёрка, замерзшего и голодного у дороги. Ему был нужен дом, а мне друг. Вот я и подумала…

— Ты как твоя мать, очень добрая, — улыбнулся отец, и, казалось, оттаял. — Но почему нельзя было просто спросить? Неужели ты полагала, что сможешь провести меня?

В этом был смысл. Я действительно считала, что смогу всех обхитрить. Также как была уверена, что просьба ничего не даст. Я сказала отцу то, что на самом деле думала:

— Я боялась, что ты не разрешишь. Ты не остановил тогда экипаж, с чего тебе было потом передумать. Я бы рассказала все, через пару лет, когда выросла…

Отец засмеялся и сквозь хохот произнес:

— Ой, Лили, наивный ты ребенок. Всегда поражался детскому мышлению. Прятать парня среди кукол, пока не вырастешь? А мыться ему не нужно? Одевался бы он в наряды твоих кукол что ли? В туалет тоже ходил бы кукольный?

После этих слов я почувствовала стыд, ведь отец был прав. Бьёрк не очередная игрушка и мне не следует об этом забывать.

* * *

Арлета помогла Бьёрку обосноваться: нашла ему комнату, дала одежду и работу. Няня привела его в порядок, отнесшись к мальчику с той же теплотой, что и ко мне. Когда я увидела его, то была приятно удивлена: Бьёрк был чисто вымыт, аккуратно одет и подстрижен. Он не боялся никакой работы и охотно брался за все, что ему предлагали. Когда он выполнял все поручения, нам дозволялось вместе играть в саду и в доме, но под присмотром няни. Какое-то время отец побаивался оставлять нас наедине, но спустя пару месяцев, все привыкли к Бьёрку и он стал неотъемлемой частью нашей маленькой семьи. Постепенно контроль Арлеты сошел на нет, отец свыкся с присутствием мальчика и даже разрешил ему бывать на моих занятиях. Порой казалось, что Бьёрку интереснее, чем мне. Он обожал наблюдать за тем, как я упражняюсь с тренировочным мечом, а я это просто ненавидела. Клинок очень тяжелый, а сами занятия мне не интересны. И, несмотря на то, что у меня ничего не выходит, отец все равно настаивает на моем всестороннем развитии.

В расстроенных чувствах я дожидалась сегодняшнего урока. Он не должен был стать исключением, и я с тоской смотрела на ворота, видя, как из-за них ко мне медленно движется наставник.

— Добрый день, наставник Мэлмор, — произнесла я без энтузиазма.

— Добрый, — заговорил он, подойдя совсем близко. — Готова?

— Да… — вздохнула я.

На площадке в саду все уже было подготовлено. Я собрала волосы и надела защиту. Неподалеку в траве лежал мой клинок, дожидаясь своего часа, когда я пущу его в ход.

— Начнем как обычно со стойки, — сообщил наставник, указывая на меч в траве.

Я направилась к клинку, чтобы поднять его, позади послышался голос бегущего навстречу Бьёрка:

— Я сегодня раньше закончил. Можно посмотреть?

— Конечно, но это будет как обычно ужасно, — поморщилась я.

— Обещаю не смеяться.

— Ты опять не удержишься, — громко фыркнула.

Бьёрк сел в траву, приготовившись следить за моей тренировкой. Неспеша я вернулась к наставнику на площадку и принялась отрабатывать стойку.

— Держи меч увереннее, Лилиан, — ворчал он. — Прекрати опускать его вниз.

— Он тяжелый, ничего не могу поделать, — оправдывалась я.

— Вот так. Теперь выпад, — продолжал наставник. — Не так, Лилиан, мы же это проходили, ты уже все забыла?

— Это бессмысленно, — я бросила клинок на землю. — Я просто впустую трачу время на этих занятиях.

Бьёрк увидел, как я расстроилась, и решил мне помочь. Он вскочил с травы на ноги и подошел ко мне, встал рядом и показал на себе, какую позу я должна принять. После его примера, у меня, наконец, вышла требуемая стойка.

— Очень хорошо, — одобрил наставник. — Ты внимательный.

— Он следит почти за каждым моим занятием, — сообщила я.

— Так может ему присоединиться? — предложил наставник.

— А можно? — переспросила я.

— Если парень хочет.

Я взглянула на Бьёрку, его глаза загорелись и я поняла, что он обеими руками за.

— Держи, — я подобрала тренировочный меч и передала его мальчику.

Я наблюдала за тем, как Бьёрк упражняется. Он отлично справлялся и уже к концу занятия отрабатывал удары в паре с наставником. С гордостью, восторгом и ноткой зависти я наблюдала за ними. Я радовалась за него, но все же осознавала, что сама никогда так не сумею и эта мысль была как ложка дегтя в бочке меда, портила множество приятных ощущений одним горьким послевкусием.

Когда они закончили, Бьёрк спросил меня:

— Все хорошо?

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Я подумал, что ты могла расстроиться из-за того, что у меня выходит… ну… лучше.

— Нет! — почти честно ответила я. — Ты что, напротив, я горжусь тобой. Тебе эти занятия дадут намного больше, чем мне.

И тут я увидела отца, что с веранды наблюдал за нами. Я не знала, сколько времени он простоял там, глядя, как мы тренируемся.

«Как он отнесется к тому, что я позволила Бьёрку упражняться вместо себя?» — тревожная мысль пролетела в голове.

Нервно я выдрала клинок из рук мальчишки и принялась отрабатывать стойку, не сводя при этом взгляда с веранды. Поняв это, отец направился к нам.

«Черт, — подумала я. — Надеюсь, он не запретит Бьёрку присутствовать на моих занятиях».

Но подошел отец не ко мне, а к наставнику и с ходу спросил его:

— Как успехи Лилиан?

— Эймариус, я не буду вам лгать, — заговорил наставник на глубоком вдохе. — Она никогда не станет мастером клинка. Кое-чему я смогу ее обучить, но больших успехов ждать не стоит.

— А Бьёрк? Что скажете о нем? — поинтересовался отец.

«Ну все, — испугалась я. — Отцу не понравится, что он лучше меня».

— У мальца однозначно есть потенциал, есть запал и желание учиться. Рано судить, но из него может выйти что-то достойное.