— Этот может, не сомневайся, — вступилась за меня Гюрза и подкорректировала направление: — Вон к той пятиэтажке. За ней съезд на грунтовку, там что-то типа сквера будет, и сразу за ним — интерик.

— Принял, — отозвался Марио.

— Нас выгрузишь — и можете в форт возвращаться, — продолжила девушка. — На этом у нас с вами всё.

— Ага, щас! — возмутился Тубус. — Сначала камни отдайте.

— Ну как хотите, — пожала плечами подруга. — Но информация, которую вы невольно услышите, может стоить вам жизни.

— Как-нибудь без сопливых разберёмся, — огрызнулся Марио. — Пока не расплатитесь, мы от вас никуда.

— Ну, моё дело предупредить, — отмахнулась Гюрза. — Вот здесь на грунтовку.

— Да вижу я.

Марио больше не гнал как сумасшедший. Он аккуратно съехал с асфальтированной дороги и плавно покатил в объезд сквера. Честно говоря, назвать его так можно было с большой натяжкой. Чахлые тонкие деревца стояли совершенно без листьев. Невысокий кирпичный забор со сварными металлическими вставками местами обвалился. Да и оставшаяся часть держалась из последних сил, наклонившись так сильно, что готова была рухнуть от любого чиха. Нескончаемый дождь превратил территорию в грязевую ловушку, по которой даже пешком передвигаться страшно.

Впрочем, и объездная дорога была ничуть не лучше. Задница «буханки» постоянно виляла, буксуя в жидком месиве. Но надо отдать должное русским инженерам. Несмотря на неказистый вид и убогое оснащение, проходимость у этой машины выше всяких похвал. Собственно, именно за эти качества её и полюбили в нашей стране.

Помню, как-то общались с другом детства, который работал водителем на скорой помощи. Эх и матюгался же он, когда им выдали новые кареты на базе «Газели», называя их «коровами на льду»! Потому что в район на них невозможно проехать девять месяцев в году. Так и пришлось слесарям восстанавливать старую «буханку» специально на эти вызовы. И мужики берегли последнюю ласточку, как свою собственную машину, даже мыли каждый раз, прежде чем в бокс поставить. А вот «газельки» гоняли в хвост и в гриву в надежде, что они поскорее отдадут душу автомобильному богу смерти.

— Вон за тем зданием направо, и там у железных ворот тормози, — скомандовала Гюрза и подхватила рюкзак.

Гадюка в очередной раз пнула пленного, заставляя его шевелиться. Марио вопреки приказу загнал машину прямо во дворик, а затем, выскочив наружу, прикрыл створку ворот.

Вход в бункер обнаружился в двухэтажном здании, и со стороны оно выглядело самым обычным административным, каких возле интерната пруд пруди. Электричества здесь не было, а потому, подсвечивая себе под ноги фонарями, мы начали спуск по крутой металлической лестнице. Пленного периодически подгоняли пинками, но не забывали при этом придерживать, чтобы не сверзился и не дай бог не свернул себе шею.

Вскоре мы стояли у откатной двери, в задачу которой входило погасить первичную ударную волну, если кто-то попытается нанести ракетный удар по этой области. Гюрза неспешно крутила ручку, заставляя вращаться редуктор, к которому был прикреплён барабан с тросом. Эту же ручку она взяла с собой, когда мы прошли внутрь.

Здесь начинался узкий коридор с двумя крутыми поворотами. В конце имелась ещё одна дверь, уже герметичная. Штурвал на лицевой стороне отсутствовал, но рукоятка прекрасно подошла на его место.

Наконец мы оказались внутри и плотно закрыли за собой обе тяжёлые створки.

— Посмотри, что с дровами, — попросила Тубуса Гюрза. — Если что, время ещё есть, можно за мебелью в интернат добежать.

— А где печь? — уточнил он.

— В общем зале должна быть, который с кроватями, — вместо неё ответила Гадюка.

— Темно, блин, как у негра в жопе! — выругался Марио, обо что-то запнувшись.

— Под ноги смотри, — запоздало посоветовал я.

— Угу, спасибо за совет, — саркастически ответил он.

— Нормально! — прилетел крик из дальней комнаты. — Дров на пару дней хватит.

— Тогда огонь разведи, а мы пока с нашим другом пообщаемся, — вернула Гюрза и подтолкнула пленника к комнате радиосвязи.

— О, а здесь и генератор стоит! — озвучил находку Марио.

— Если ты его заведёшь, я тебе конфетку дам, — с ухмылкой добавила Гюрза, после чего закрыла дверь.

Девчонки не просто так выбрали связную в качестве комнаты для допроса. Изнутри она была обита звукоизоляционным материалом, и даже если что-то проникнет наружу, то максимум, что удастся услышать в коридоре, — невнятное бормотание. К слову, меня на допрос впустили. Знал бы я, что меня там ожидает, ни в жизни бы не сунулся.

За дело взялась Гадюка. Похоже, кличку ей выдали не просто так. И хоть по характеру некой долей безумия и пофигизма она чем-то напоминала мою змейку, но была более злой и агрессивной.

— Ну чё, падаль, говорить будем? — спросила она и, не дожидаясь ответа ударила ребром ладони по сломанной руке.

Пленник взвыл от боли, едва не прожевав кляп. У меня аж колени заломило, когда я представил, какую боль он сейчас испытывал.

— Ты ему хавальник для начала освободи, — посоветовал я и отстранился от безумного взгляда Гадюки.

Однако она всё же прислушалась к моему мнению и, размотав скотч, который удерживал тряпку во рту пленника, вытянула последнюю. Мужик тут же зашёлся в кашле. Гюрза молча вытащила из рюкзака бутылку с водой и протянула ее подруге. Я-то думал, они хотят его напоить, но вместо этого Гадюка выхлебала всю воду и сыто рыгнула.

— На кого работаешь? — ледяным тоном спросила она.

— Угомонись, Юки, — попросила Гюрза, перебирая камни, которые она высыпала из мешочка на стол. — Правду он тебе всё равно не скажет.

— Это мы ещё посмотрим, — усмехнулась та и вытянула нож. — Сейчас я его на ремни порежу.

— Руль, придержи эту психованную, пока я микс делаю.

— Вообще-то, у неё нож, — заметил я, а потом до меня дошёл смысл сказанного. — Погоди, в смысле — микс⁈ А ты что, разве умеешь?

— Ну надо же на ком-то тренироваться, — флегматично пожала плечами Гюрза и раздавила пяткой ножа первый камень.

— Стойте, не надо! — тут же взмолился пленный. — Я всё скажу.

— Это понятно, — кивнула Гадюка. — Со свиноколом в кишках сложно хранить молчание. На кого работаешь, мразь⁈

— Да что я вам сделал-то? Я ничего не знаю!

— Смита ты