смысле слова напролом, не считаясь ни с чьими интересами вообще никак. Исходя из межэлитного негласного договора, каждый властный клан имеет свою долю от общего пирога и не лезет на чужую территорию, а тут какие-то два отморозка, не считаясь с давно действующими договоренностями, берут и все ломают. Не скрою, такая тактика оказалась исключительно эффективной, дерьмо-то ведь так и поперло из всех щелей. Казалось бы, это хорошо, но нет, все очень плохо на самом деле, в результате их действий межэлитный консенсус фактически издох, его уже нет, он умер, а это значит – наступает время хаоса и чего-то нового, и это новое пугает меня до дрожи в коленках. Хотя нет, я несколько погорячился, разрушение этого баланса произошло значительно раньше, да и они к этому, в общем-то, не имеют никакого отношения, но именно они становятся тем детонатором, благодаря которому все и взорвется. Грубо говоря, есть все шансы того, что мы стоим на пороге большой гражданской войны, к чему нас так усердно последние десятилетия толкали гальзианцы. Вот именно этого я и опасаюсь больше всего, но и предотвратить надвигающееся я не в силах, а посему предпочитаю встать на обочину и наблюдать за всем происходящим со стороны. Фаина, уезжай из столицы, да подальше, заберись в какую-нибудь глушь и живи там не менее полугода и смотри, чтобы о тебе не было ничего слышно, повторюсь, все это очень серьезно. Если я все правильно понял, то за Лексием и Вином стоит один из властных кланов, заинтересованный в переделе сфер влияния в империи. Какой из них конкретно, сказать невозможно, в изменении существующей конфигурации влияния и контроля заинтересованы очень многие, и в этом заключается самая большая для нас с тобой опасность.

Внимательно выслушав своего родственника, Фаина надолго задумалась. То, что сообщил ей штаб-майор, выглядело крайне тревожно. Нет, о многом она и сама догадывалась, да и доходили до нее кое-какие отрывочные слухи, но вот чтобы так по полочкам разложить, как это сделал Берг, она слышала впервые, и эта информация требовала серьезного осмысления. Вернувшись в кресло, она внимательно вгляделась в задумчивое лицо штаб-майора и негромко задала вопрос:

– Хорошо, я тебя поняла и вместе с Ольгой к завтрашнему полудню покину столицу, а что ты сам собираешься теперь делать?

Берг на какое-то время задумался, после чего, хмуро глядя в окно, заговорил:

– По уму, так надо подать рапорт на отставку, но в этом случае я лишусь многих своих возможностей, а это не есть хорошо, так что я пока продолжу нести службу, хотя это и крайне рискованно. В общем, уезжай и в ближайшие полгода не ищи со мною встречи, это очень опасно, спрячьтесь в глуши, подальше от крупных городов, и запаситесь всем необходимым, чтобы можно было прожить автономно не менее чем три месяца. Грядут некие события, которые должны протянуться примерно сто дней, а уж если они не уложатся в этот период, то мы получим затяжную гражданскую войну.

– Почему именно сто дней, а не восемьдесят или там сто пятьдесят, к примеру? – удивленно приподняв брови, задала вопрос баронесса, в общих чертах уже понимая, что он имеет в виду, но ей требовалось подтверждение ее собственных мыслей.

– Блицкриг должен продолжаться до ста дней, а если быть более конкретным, то этот рубеж с начала активных событий должен укладываться в этот отрезок времени, плюс минус десять-пятнадцать дней, но не более того. За этот период тот, кто начал первым, максимально истощает свои ресурсы до критически низкого уровня, и если он не добивается намеченных целей, рискует потерять все, так как это влечет за собой затяжную войну, а в нашем случае затяжную гражданскую войну, на ведение которой уже оставшихся ресурсов нет. В этом и заключается опасность, потому как в этих условиях может, как черт из табакерки, выпрыгнуть тот, кто все это время выжидал, находясь в стороне от активных участников и, когда уже все будут истощены, со свежими силами захватить все.

На какой-то момент баронесса замерла и, глубоко вздохнув, провела ладонью по уложенным в модную в этом сезоне прическу, задала штаб-майору вопрос:

– Игнатий, я так понимаю, ты считаешь, что за Лексием и Вином стоит именно такой виртуоз стратегии и мастер плетения интриг?

– Да, есть у меня такие подозрения, но имена их лишь условность, ведь их настоящих имен мы с тобой не знаем, да я и не забивал себе этим вопросом голову, целиком доверившись тебе. Нет, то, что эти люди имеют прекрасное образование – это бесспорно, но оно имеет особую специфику, только я не знаю, где могут готовить специалистов подобного уровня, эти люди словно с Луны нам на голову свалились, вот в чем дело. Я не знаю, чего от них можно ожидать, они непредсказуемы, и в этом я вижу исходящую от них опасность.

– Я тебя услышала, Игнатий, – в задумчивости проговорила баронесса и после короткой паузы задала ему вопрос: – Куда ты сейчас направляешься?

– На службу, я в час дня должен быть в кабинете начальника третьего департамента тайной полиции графа Мильке. Собственно говоря, я уже должен уходить, – ответил штаб-майор и, поднявшись, заговорил вновь:

– Не знаю, встретимся ли мы еще когда-нибудь, очень надеюсь, что да, но в любом случае я желаю тебе всего самого наилучшего и… Не живи прошлым, Фаина, твой супруг погиб четыре года назад, останки его наконец обнаружены, и в скором времени все виновники его гибели будут найдены и наказаны. Им не позавидуешь, ведь совершенно очевидно, по закону их судить никто не будет, расстреляют где-то у ближайшей стенки, и дело с концом. Не живи прошлым, начинай новую жизнь, а оплакивать погибшего супруга уже не стоит, да и не одобрил бы Амадей такого поведения. Влюбись, выйди замуж и детушек нарожай, в общем, будь сама счастлива и делай счастливыми тех, кто тебя окружает. Не поминай меня лихом, Фаина…

Высказав все, что хотел, он подошел к троюродной сестре и, чуть наклонившись, поцеловал ее в щеку на прощание, махнув рукой, спешной походкой покинул кабинет. Оставшись в одиночестве, баронесса, постояв некоторое время и посмотрев на шкаф, распорядилась:

– Ольга, выходи из своего укрытия.

Дверца шкафа бесшумно открылась, и из него вышла Ольга, до сих пор державшая в правой руке взведенный револьвер. Осторожно спустив взведенный ударник, девушка с облегчением выдохнула, взглянув в шкаф, из которого была хорошо видна соседняя комната, и, вздохнув, заговорила:

– Ваш родственник действительно прав, нам надо исчезнуть из столицы и надолго, оставаться не стоит,