– Нет, ничего. Я домой.

– Очень важная для меня информация, – ухмыльнулась я. – Пока.

Когда Пётр, наконец, ушёл, я переместилась в ресторан. Пусто, почти все гости размещались на веранде, не боясь прошедшего ливня и пасмурной погоды. Давид сидел за столом и мечтательно вглядывался в мрачный пейзаж за окном, не заметив, что я села напротив.

– Добрый вечер, – от моего приветствия Давид слегка вздрогнул.

– О, Маргарита, привет! Как ты?

– Да ничего особенного, день, как день, – пожала я плечами. – А у тебя?

– У меня всё отлично, подготовили ещё одну выставку с известным испанским скульптором.

– Да? Уж не о Касильясе ты говоришь?

– О, как ты угадала? – удивился он.

– Всё бы ничего, но эта выставка закончилась неделю назад.

– Э… Возможно, ты ошиблась, этого не может быть! – Давид замешкался.

– У меня и фото с той выставки есть.

– Но…

– Признавайся, зачем ты вернулся в Петербург?

– А не догадываешься?

– Бред какой-то, – развела я руками. – С чего бы мне об этом думать?

– Ну, видимо, думала, если подготовилась. И узнала про выставку. Может, ты что-то ещё на меня нарыла? – посмеялся Давид.

– Окей, ты меня тоже раскрыл. Но я больше о тебе ничего не знаю. Ну, кроме того, что тебя усыновили.

– А у тебя хорошие информаторы, – он приподнял левую бровь и тяжело вздохнул. – Я о таком, обычно, не распространяюсь. Да, всё верно. В четыре года меня усыновила семейная пара эмигрантов. Из России. Поэтому и испанский, и русский я знаю в совершенстве.

Эта тема вызвала у меня невольную тревогу. Что-то задевало. Хотя сознание кричало, что не может такого быть.

– А какой номер детдома? В Питере, да?

– Восьмой. Почему ты спрашиваешь?

– Я хотела взять ребёнка оттуда, – боясь показаться неуверенной, бросила я первое, что пришло в голову и решила перевести разговор в другое русло. – Кстати, кто ты по знаку зодиака?

– Близнецы, – хмыкнул Давид с недоумевающим взглядом.

– Чёрт, – прошептала я. – Слушай, извини, что тебя выдернула. Мне лучше уйти.

– В смысле? Мы же только сели!

– Извини! – виновато произнесла я и выбежала из ресторана. Всё, что мне хотелось сейчас – это лечь в кровать. Паническая атака пришла, откуда я совсем не ждала. Это точно он. Всё сходится.

Только у порога квартиры я вспомнила, что вход сюда до вечера завтрашнего дня запрещён. Но и тут без сюрпризов не обошлось. Та кошка, которую я недавно прикормила, лежала у двери и тревожно мяукала. И, судя по всему, собиралась рожать прямо сейчас. Пришлось задержаться, чтобы вызвать ветеринара. Написала знакомому из приюта для животных и, закинувшись таблетками от аллергии, я забежала в квартиру за полотенцем. Кошку затащила в прихожую.

– Ну ты и учудила, – устало сказала я будущей матери.

Подробности деторождения следовало бы опустить, но к полуночи всё закончилось удачно. Знакомый взял животных на передержку, а ветеринар поставил новоиспечённой матери несколько уколов. Я же вернулась в отель, надеясь не столкнуться с Давидом снова. Переночевала в одном из номеров на четвёртом этаже. Туда как раз после ремонта завезли новую мебель.

12. Токарева

В десять утра меня разбудил звонок с незнакомого номера. Я ответила не сразу, но абонент на том конце провода оказался очень настойчив. Вместо приветствия из динамика послышался то ли вой, то ли плач. Я уже выучила этот голос.

– Марго! Нас выселяют! – рыдая, воскликнула Аня.

– Что? Как? Откуда? – сонным голосом ответила я. Организм отказывался принимать любую информацию, тем более такую сумбурную.

– Хозяин помещения сказал нам уезжать!

– Это как?

– Я не знаю! Вика приехала, пытается с ним договориться! Но девушки из других комнат уже собрали вещи! И почти всем некуда идти!

– Боже! – я вздохнула так устало, словно и не спала эти двенадцать часов. – Сейчас я буду! Мне нужен час, чтобы собраться и доехать.

– Спасибо, Марго!

Последнюю фразу я уже не слышала. Что-то в сердце снова ёкнуло. Да так громко, что отдалось ударом в висках. Чтобы выселить целый кризисный центр должны быть какие-то очень веские причины. И, видимо, мне предстояло в них разобраться.

Бежать, сломя голову. Такой ритм жизни был не нов для меня. Но всё чаще хотелось остановиться. Вместо этого, я приняла душ, нацепила, что попалось под руку, и, не позавтракав, помчалась на парковку. О макияже речи даже не шло. Да и ни к чему это всё.

Из головы не выходила вчерашняя встреча с Давидом. К нему начинало тянуть так, что сводило скулы. Но я знала, что эта связь может оказаться слишком порочной. И вряд ли я когда-то найду в себе силы признаться. Даже если исключить из памяти этот навязчивый факт, всё равно ничего бы не вышло. Он слишком молод и наивен, а я давно потеряла интерес к поиску надёжного партнёра на всю жизнь. Виктор, конечно, часто был наполнителем моей душевной пустоты, но сейчас я понимала, что даже он мне уже не нужен.

Самое забавное в сегодняшнем утре, что мысли об этих двух не мешали за рулём. Мне нравилось водить, наверное, потому что нравилось вести. И никогда не понимала тех наивных недоумков, которые считают, что женщина за рулём – это как обезьяна с гранатой. К слову, Виктор был одним из таких недоумков. Но до пункта назначения я доехала без всяких проблем. Как и всегда. У входа стояла толпа женщин с вещами. Поодаль суетливо металась Виктория. Она нервно говорила с кем-то по телефону. На лице её читалось недоумение.

– Марго! – воскликнула Аня, увидев меня. Она подошла ближе, волоча за собой чемодан на колёсиках. Позади с недовольным видом шла Алина.

– Что случилось? – спросила я.

– Владелец потребовал, чтобы они освободили помещение до полудня, – пояснила Алина. – А ты что приехала? Неужели тебе есть дело до гнезда «тупых феминисток»?

– Оставь Ганже свои подколки. Меня позвала Аня.

– Да, это я, – кивнула та.

– Что заставило хозяина вас выгнать?

– Я думаю о самом плохом, – тяжело вздохнула Аня.

– Евгений? – предположила я.

– У него всегда всё схвачено, – с неприязнью процедила она сквозь зубы.

Я начинала закипать. Евгений Васильев казался невыносимым. Теперь утереть ему нос было делом чести.

– Подлец, – поморщилась Алина.

– Не переживай, Ань, – я похлопала её по плечу и легонько приобняла. – Скоро квартиру очистят от ртути, и можно будет пожить у меня. Правда, это опасно. Кто знает, вдруг он ворвётся и туда? Перед дверью охрану не поставить.

– Знаете, а