всем своим весом так, что не пошевелиться, срывает одежду, вставляет свой грязный член и не оставляет тебе выбора. Он уже вошёл, обратного пути не будет. Панические атаки, постоянный страх снова быть трахнутой. Чёрт возьми, тебе не понять! Ты этого не испытывала!

– Да что ты знаешь о моей жизни! – я мысленно пыталась сосчитать до десяти, чтобы не ударить Алину, и пытаясь не думать, чем она меня так разозлила.

– К чему ты клонишь?

Этот вопрос был самым логичным и ожидаемым в тот момент. Но нас с Алиной заставила немного поостыть очередная истерика Ани. Та, словно зашуганный зверёк, забилась в угол и беспомощно застонала.

– Отправляйтесь в этот ваш шелтер, – скомандовала я. – Я приеду туда, как только разберусь с квартирой. Ань, скажи свой номер.

– Я оставила телефон дома. Женя нашёл бы меня! У него связи в ФСБ!

– Превосходно. Ладно, купим тебе новый.

– Какая щедрость, – хмыкнула Алина.

– Слушай, хватит уже, – не выдержала я. – Я не намерена с тобой лаяться.

– Мы поехали, – кивнула та. – Сейчас, только, переоденусь. Адрес тебе скину сообщением.

10. Токарева

Меня раздражала нерасторопность спецслужб. Несколько звонков привели лишь к тому, что оператор обещала к вечеру воскресенья выслать какую-то бригаду. Возвращаться в квартиру я пока не хотела. Поэтому сразу отправилась в кризисный центр. Он располагался в бывшем общежитии одного из местных техникумов. Жёлтое здание двадцатых годов неплохо сохранилось для своих лет. Но студенты тут уже давно не жили – техникум закрылся в нулевые. Общежитие успело поработать и как гостиница, и как бизнес-центр. Сейчас же арендаторы разобрали помещения для разных нужд. Владельцы сдавали их задёшево, да и от центра не так далеко.

Я поднялась по крутой бетонной лестнице со свежевыкрашенными перилами. Стрелка на втором этаже нарочито указывала на железную дверь с кодовым замком. Я нажала на звонок. Почти сразу мне открыла молодая женщина в очках. Линзы чёрной строгой оправы приветливо блеснули.

– Здравствуйте, – она улыбнулась, обнажив идеально ровные белые зубы. Вообще, эта особа производила приятное впечатление и совсем не напоминала типичных феминисток. Передо мной стояла высокая блондинка в чёрном брючном костюме. Минимум макияжа, но всё к месту – и красная помада и едва подведённые глаза.

– Меня зовут Виктория Кравцова. Я – основатель проекта «Мы – сила» и одноимённого кризисного центра.

– Добрый день, – кивнула я, продолжая с интересом рассматривать даму. – Моё имя – Маргарита Токарева. Я хотела спросить, добрались ли до вас…

– Анна Васильева и Алина Воеводина? – перехватила она мой вопрос. – Они здесь. Мы подготовили для Анны комнату. Так, подождите, не вы ли владеете «Петер-плазой»?

– Я, а что? – у меня невольно приподнялась правая бровь.

– Помимо данного проекта, я ещё веду адвокатскую практику. И в курсе всей ситуации, которая случилась у вас на днях.

– Не понимаю, о чём вы? – с сарказмом бросила я. – Не припомню ничего особенного!

– А вот Ксения Шнайдер помнит обо всём! Я – её адвокат.

– И что мне сделать по этому поводу? Станцевать?

– Можно просто сказать правду на суде. Нам этого будет достаточно.

– Откуда мне знать, что есть правда, а что – нет? Я не держала свечку и не могу утверждать, что произошло за дверями номера «006».

– Её изнасиловал Василий Никифоров.

– Виктория, вы же адвокат?

– Конечно.

– Так, и докажите то, на чём настаиваете. Прошло всего три дня, а СМИ как с цепи сорвались и пишут о несчастной жертве малолетней проститутки. Пока что всё не в вашу пользу.

– И вы можете это изменить.

– Что вы от меня хотите?

– Мне известно, что в ту ночь на этаже работали две горничные. И обе пока не приходили к следователю на допрос. Со мной общаться они отказались.

– Ну я их тоже заставить не могу.

– У меня есть предположение, что вы уже их заставили. Говорить то, что выгодно следствию.

– Это абсурд! – воскликнула я и попятилась. – Вы путаетесь в своих выдумках. Как они могли что-то сказать, если не были в полиции?

– Вы поняли о чём я, – закатила глаза Кравцова. – Думала, что такой сильной женщине, как вам, не чужда солидарность. Насильник должен быть наказан. Нам больше нечего бояться. Этот мир больше не принадлежит мужчинам!

– Он никогда им не принадлежал, остальное – разговоры в пользу бедных. Давайте закончим этот пустой трёп. Где девочки?

– Третья комната справа, – без особого энтузиазма ответила Виктория. – Подумайте над моими словами.

– Всенепременно, – отмахнулась я и направилась вдоль по коридору.

Войдя в комнату, я сразу встретилась с осуждающим взглядом Алины. Они с Аней сидели на полуторной кровати и громко хрустели чипсами с беконом. На тумбочке стояло две чашки с чёрным чаем и тарелка кокосовым печеньем. Заприметив это, я сама проголодалась.

– Соскучились по транс-жирам? – пошутила я, но Алина недовольно закатила глаза. – Всё в порядке?

– Я бы так не сказала, – ответила она. – Аня едва не передумала. Хотя, есть ли тебе дело до этого?

– Свою пассивную агрессию оставь для других, девочка. Аня, что случилось?

– Мне страшно, – вздохнула она, сдерживая очередной град из слёз, и жадно глотнула чай из кружки. – Я всё равно не смогу далеко убежать. Он меня уничтожит.

– Мы не дадим ему это сделать, – покачала я головой. – Но, всё же, мне хотелось бы знать твою историю.

– Марго, заставлять Аню вспоминать это снова – издевательство!

– Да нет, всё в порядке, – дрожащим голосом ответила Анна. – Вы должны знать, с кем имеете дело.

Она осушила чашку до дна и продолжила:

– Мы познакомились с Женей десять лет назад, в две тысячи девятом. Тогда я жила в ещё Ростове. В один из летних вечеров мы гуляли с подругой, а он просто подошёл ко мне на улице. Как-то всё банально закрутилось. Каждый день проводили с ним время вместе. То с работы встретит, то в кино позовёт. Я, кстати, работала тогда в банке. Только закончила экономический, пыталась встать на ноги, чтобы мать с отцом, наконец, пожили для себя. А-то ведь я у них одна, души во мне не чают.

– А почему ты к ним не поедешь? – спросила я.

– Об этом я тоже расскажу, – устало отрапортовала Анна, сделала паузу, потёрла глаз и снова продолжила. – Как мы с Женей познакомились, он почти сразу в армию ушёл, тоже после института. И я дождалась. Только вот он после этого ещё два года проработал по контракту. Служил в Крыму, в морфлоте. Редкие встречи не забрали у нас главное – любовь. Когда Женя вернулся, это был конец две тысячи двенадцатого, он сразу