– Не влезай, Айви. С тобой мы все решили еще в прошлом году, – процедила Джорджи.

– Вот поэтому я и влезаю, потому что была на месте Мари. Хотя в этот раз ты превзошла саму себя, Древняя, связавшись с Огненными девами.

Айви, я справлюсь… – начала Мари, но та ее перебила:

– Не сомневаюсь.

– Эта наша с Мари битва! – Джорджи шагнула было к Айви, но все же побоялась подходить слишком близко. Зато ей в глаза смотрела без страха.

– Как пафосно. – В гримерную бодро вошла Моника и, толкнув Джорджи плечом, встала по другую сторону от Мари. – Вашей битвой это перестало быть, когда ты приплела Дев. Так что, если тебе нужна Мари, сначала разберись с нами.

Мари от неожиданности уткнулась взглядом в пол. Веки защипало, в горле встал ком.

– Вы даже не представляете, кого покрываете, – прорычала Джорджи.

– Проваливай, Древняя. А то от твоих монологов уже тошнит, – усмехнулась Айви.

Джорджи смерила их презрительным взглядом и вышла, громко хлопнув дверью.

Мари выдохнула и засмеялась. От недавнего страха, вызванного приступом дежавю, не осталось и следа.

– Ты чего, кукушка съехала? – Моника подозрительно посмотрела на Мари.

– Ага, от усталости, – солгала она и улыбнулась.

Мари побоялась сказать правду. Сказать, что теперь она знает, что такое дружба.

Безумные сны не давали спать. Мари проснулась посреди ночи и уже час лежала в темноте, глядя, как на потолке шевелятся лунные тени от ветвей деревьев.

Снилось, что она бродит вокруг Вэйланда и ищет окно в восточной башне. Ищет предателя. А все ее нутро сгорает от жажды мести. Это чувство, когда каждая клеточка тела превращается в маленький фитилек и тлеет бесконечно долго – невозможно назвать по-другому. Жажда крови.

Мари перевернулась на бок и положила ладони под голову. В ее чемодане прятались засушенные травы ромашки и календулы. Они помогли ей залечить телесные раны, но семена клещевины Мари покупала с другой целью. Чтобы отомстить.

Черт, она ведь так и не занесла Тине деньги! Столько всего приключилось. Голоса, Огненные девы, угрозы неизвестного, приступ дежавю на сцене…

Особенно имена: Ноэль и Мелисса. Когда она слышала их, каждый раз умирала внутри. Иногда хотелось закричать – прекратите! Но все и без того считают Мари странной. А кто-то вроде Джорджи и вовсе ведьмой.

Глаза стали смыкаться, и в полудреме Мари послышалось тихое далекое пение:

Не бойся, ты – наше орудие,

С тобою души мертвых ведьм.

Верши, Фемида, правосудие,

Клинком рази лживый Эдем.

Да, все верно. Она не одна. С ней души ведьм, умерщвленных в Вэйланде четыреста лет назад. С ней мама.

Мари уже не понимала, кому принадлежат последние мысли. Они продирались сквозь густой сон, который окутал ее плотным покрывалом, заглушая звуки реальности и погружая в другой мир.

Напомни мне, зачем я поступила на исторический факультет? – Рядом с Мари на уличную скамью, которой недавно обновили цвет красного дерева, упала Айви. У нее в руках была стопка книг с настолько потрепанными обложками, что Мари боялась предположить их возраст.

Она плотнее запахнула клетчатое пальто. Приближался конец октября, Хэллоуин, и одновременно с этим уходили последние теплые дни. Вот и сегодня из-за перистых облаков выглянуло слепящее солнце, и Мари почти час нежилась в его лучах, но прохладный юркий ветер начинал побеждать.

– Потому что ты жить не можешь без истории, – не задумываясь, ответила она.

– А ты? – Айви поправила на рыжих волосах кокетливый берет в черную клетку и посмотрела на Мари, прищурив травяные глаза, подведенные коричневым карандашом.

Они сидели во внутреннем дворе недалеко от помоста с чучелом ведьмы. И студенты, проходившие мимо Мари, уже не так на нее глазели, как месяц назад, когда она стала жертвой Огненных дев.

– Не знаю, – пожала плечами Мари. – Отец выбрал университет за меня, а факультет… – Она нервно рассмеялась. – Как-то само собой решилось, хотя до поступления в Вэйланд я думала о получении более земной профессии. Бухгалтер, финансист… Что-то связанное с офисом и максимальной удаленностью от людей.

– А вместо этого ты поступила на кафедру «Классики и Древней истории» и станешь преподавателем, ну или сможешь работать в музее, например гидом! – подытожила Айви. – У тебя логика похлеще, чем у моей тетушки, которая пьет чай без заварки и все же называет это чаем, а не горячей водой.

Мари засмеялась, а Айви похлопала ладонью по книгам:

– А ты знаешь, что после учебы, если ты закончишь с отличием, то сможешь остаться в Вэйландском университете преподавать? Если не ошибаюсь, профессор Чейз так и затесался здесь.

Мари перестала улыбаться, в груди странно защемило:

– Теперь знаю. Но… – она задумчиво посмотрела на замок, – вряд ли мне здесь место.

– Ты про Огненных дев? Да пошли их куда подальше. С ними бесполезно воевать, они, считай, элита, как и Древние. Поэтому лучше всего держаться от них на расстоянии.

– А мисс Кэролл сказала, что расформирует их колледж, если они не выдадут зачинщика. – Мари нахмурилась, а ошеломленный взгляд Айви и вовсе ее напугал.

– Бред! Она же сама их и создала. Ни за что не поверю, что мисс Кэролл расформирует свое детище. Так что забудь про них. А на досуге мы с тобой оправимся на экскурсию в Вэйланд, и ты поймешь, какой это прелестный город.

– Ты права, я еще не гуляла по окрестностям города. Кстати, – Мари выпрямилась на скамье, – все забываю занести в магазин деньги за травы.

– Из которых ты делаешь свои настои?

– Да; сходим?

Айви пожала плечами и раскрыла верхнюю книгу на первой странице:

Почему бы нет. Только занесу эту стопку в нашу комнату. – Она перелистывала страницы, и с ее губ слетел тяжелый вздох. – Тему мне дали, конечно, шикарную. Но я не смогла отказать профессору Чейзу. Он такой душка… – Тяжелый вздох перерос в мечтательное придыхание.

Мари вздрогнула.

– Не знала, что тебе нравится профессор Чейз… – Под ребрами закололо.

Айви и Уильям? Уильям и Айви?

Стоило представить их вместе, как становилось трудно дышать.

– Да, я разве не рассказывала? Когда мы расстались с Эллиотом, именно внимательное отношение профессора Чейза помогло залечить мои раны. Скажу по секрету, – Айви наклонилась к Мари, и она заметила на ее щеках нежный румянец, – в этом году он даже стал приглашать меня к себе в кабинет. Мы часто с ним разговариваем обо всем на свете! – Она хихикнула, как школьница. – Конечно, отношения между преподавателем и студенткой порицаются, но мне осталось чуть больше двух лет, и потом эта преграда исчезнет.

Мари замутило. Перед