Джей встретил ее широкой улыбкой и обнял, и она едва не расплакалась.

– А мы не можем в следующий раз выбрать не такое жуткое место? – спросила она, когда он притянул ее к себе. Она могла стоять так сколько угодно, пусть даже и под взглядами других членов группы. Она закрыла глаза, чтобы абстрагироваться от них, наслаждаясь запахом шеи Джея и теплом его кожи, а потом он мягко отстранил ее.

Отходя, Эми поймала на себе взгляд Салли. Та как будто изменилась с того дня у пирса. Эми толком не могла сформулировать, но женщина как будто казалась старше, даже мудрее, как бы смешно это ни звучало. Салли была совершенно спокойна, даже когда Джей ее обнял. Теперь Эми была уверена: Салли знает, что сегодня ее черед. Эми надеялась, что в нужный момент она будет так же спокойна.

Меган приехала последней пятнадцать минут спустя. Эми поборола дурацкую ревность, когда Джей крепко обнял ее, прикрыв темные глаза.

– Боялась опоздать, – шепнула ей Меган, когда они шли через лес. – Пришлось сказаться больной, чтобы отпустили с работы.

Прежде никто не смел не явиться на церемонию, и дело было не в страхе. Каждый раз можно было стать избранным. Теперь Эми понимала, что Салли следующая, но все остальные продолжали считать, что сегодня у них есть шанс.

Дорожка вела вглубь леса. Джей шел впереди без карты, пока они не пересекли шоссе, а потом снова пошли по лесу до самого обрыва. Пока все разбивали лагерь, слышалось одобрительное бормотание. Вскоре они уселись вокруг костра, Эми придвинулась к Меган, как и в прошлый раз – сейчас это казалось даже более уместным, и Эми хотелось поделиться тем, что она знает о Салли, но времени не было.

Джей встал, лицо его освещал огонь костра. Небо у него за спиной потемнело. Облака исчезли, и замигали звезды. Джей снял котелок с костра, чтобы остудить.

Он обходил всех одного за другим и предлагал им чай с аяхуаской. Эми знала, что сегодня очередь Салли, но все же на минуту засомневалась, когда Джей двинулся к ней, словно собираясь ее выбрать.

– Это тебе.

Он протянул чай, и она приняла напиток и тут же выпила, мелодичный голос Джея рассеял все ее сомнения. Она уже привыкла к резкому запаху, отдававшему землей и показавшемуся ей таким отталкивающим в первый раз.

Материальный мир словно растворился, она двигалась по длинному тоннелю к месту, который называла залом ожидания. Здесь было четыре стены, а так «зал» звучало, разумеется, преувеличенно. Эми словно парила за пределами комнаты, где, она знала, ждал Эйдан. На этот раз она не совершила переход, чай был недостаточно крепким, но она осознавала присутствие иных измерений.

Когда она вернулась, оказалось, что Джей ждет ее. Еще двое были в процессе. Напротив в неверном свете костра сидела Салли – она уже вернулась. Она казалась спокойной, словно примирилась с этим миром.

Один за другим они начали рассказывать. Эми это каждый раз причиняло боль, но это было важно.

Джей говорил – катарсис, очищение. Она не сразу поняла, что имеется в виду, но теперь знала. Плакать было можно – и она плакала, снова рассказывая группе об Эйдане.

Она рассказывала последнюю, мучительную часть своей истории, когда Меган обняла ее, – и тут же она поймала на себе взгляд Джея, очень быстрый, он словно ревновал к вниманию, которое она получила от подруги. Раньше она никогда не видела у него такой взгляд и решила, что придает этому слишком большое значение. Впрочем, поразмышлять толком не удалось – настала очередь Меган говорить.

Историю Меган каждый раз было тяжело слушать. Удивительно, что она вообще это все выдержала. Она впервые подверглась насилию в трагически юном возрасте, и так продолжалось два года, а потом ее забрали у матери и отчима, но это не закончилось. Меган все еще винила себя в том, что произошло потом. Она рассказывала группе, вся в слезах, как шла по рукам в одном приюте, потом в другом… С ней обходились даже хуже, чем с Эми. Меган придвинулась еще ближе к ней, слишком хрупкая, словно из тонких прутиков, и снова Эми увидела, что Джей это заметил. На этот раз он перехватил ее взгляд и улыбнулся, словно поощряя ее заботу о подруге. Ей было больно думать так, но она не была убеждена, что это искренне.

Джей встал и поблагодарил всех. Он достал из сумки матерчатый мешочек с завязками и приготовил шприц. Как-то раз он показал группе, как перуанский шаман научил его курить лозу – и вот методом проб и ошибок он понял, что контролировать дозу проще шприцом.

Они запели, и Джей пошел у них за спинами, касаясь их плеч, словно проверяя, готовы ли они. Эми тоже пела, слова «Смерть – не конец» срывались с ее губ, но впервые она поставила ритуал под сомнение. Если Джей уже выбрал Салли, зачем притворяться?

Дважды он останавливался рядом с разными членами группы и задерживался ненадолго, пока пение не ускорялось до полной потери смысла слов, переходя в ритмический шум.

И тут он остановился за спиной Салли и пение прекратилось.

Салли была на удивление спокойна, практически безэмоциональна, когда закатывала рукав. Как и Эми, она раньше принимала ДМТ вместе с Джеем. И все равно игла выглядела жутко, Эми вспомнила, как показывают наркоманов в кино, но Джей оставался хладнокровен, как врач. Салли бросила быстрый взгляд на группу и кивнула Джею.

Она «ушла» через несколько секунд.

Эми знала, что она испытывает. Чай не шел ни в какое сравнение. Эми имела некоторое представление о воздействии ДМТ еще до своей первой дозы, но не была по-настоящему готова к тому, что случилось. Она слышала рассказы про ДМТ – диссоциация тела и души, убежденность многих, что пережитое ими реально и не является плодом воображения. За годы она успела понять, что алкоголь и наркотики могут заставить поверить во что угодно. Под наркотой она столько раз принимала решения, думая, что пришла к некой форме понимания, но все изменилось после первой полной дозы ДМТ.

С помощью Джея ДМТ привел ее к чему-то выходящему за пределы понимания. А главное, воздействие не угасло со временем – это не была иллюзия, это случилось взаправду. Как и многим, кому случалось употреблять этот наркотик, ей толком не удавалось облечь пережитое в слова. Сказать, что она побывала в иной реальности, было не совсем верно.