Шрифт:
Закладка:
Машкова всеми фибрами души ощущала загробный холод, разящий из пасти, осознавала, что это конец, готовилась встретиться с бездной, когда крепкие руки обвились вокруг талии и тело резко дёрнули вверх, наплевав на земное притяжение.
Инга открыла глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом Константина. Он нависал над ней, накрыв собой и шепча её имя. Под спиной мягко прогибался матрас, по потолку крались предрассветные тени из-за неплотно прикрытых занавесок, за окном шуршало море и шелестели птицы, перелетая к спелым плодам.
—Кошмар приснился,— жуткий скрип продрал пересохшее горло.— Чуть не разбилась, но ты меня спас.
Кассиэль проснулся от душераздирающего крика. Инга билась белугой на кровати, тряслась, мотала из стороны в сторону головой и надсадно хрипела сорванным голосом. Она звала Костю, цеплялась руками за простыни, частила ногами, запутавшимися в одеяле, и прогибалась в позвоночнике, отрывая спину от матраса.
По вискам стекали слёзы, перемешанные с крупными бисеринами пота, губы беззвучно двигались, вена на шее истерично пульсировала, а сердце чувствительно отбивало частый ритм о грудной каркас. Самое страшное, что лицо перекосила маска ужаса, искажая нежные черты.
—Инга, проснись,— просунул под неё ладони Кас и оторвал от поверхности кровати, имитируя рывок.— Давай, приходи в себя.
Стеклянный взгляд, глаза, затянутые пеленой непонимания и растерянности, узнавание, благодарность, идущая изнутри. Кас видел, как в Ингу заново перетекала жизнь из потустороннего пространства. Он чувствовал где-то рядом разлом, засосавший в глубины сознание девушки. Но стоило ей прийти в себя, как линия соприкосновения удалилась, схлопываясь и запаивая проход.
Небариец и сам был растерян. Земляне и разлом вещи абсолютно несовместимые, а нахождение за гранью приравнивалось к физической смерти. Побывать там и вернуться в здравом уме и трезвой памяти? Нереально. Да и сам разлом, образовавшийся в прямой близости, не поддавался объяснениям.
—Что тебе снилось?— оторвался от Инги Кассиэль, пересёк номер и налил ей в стакан воды.— Ты кричала, звала меня.
—Ты. Отец ребёнка. У вас были большие крылья. У тебя чёрные, у него белые. Вы летали в небе и сражались на мечах,— с паузами стала делиться Инга.— А ещё я видела смерть, кожей чуяла её холод, смотрела в зубастую пасть.
Машкова говорила, говорила, говорила, а по щекам извивались дорожки слёз, прожигая кожу. Ей казалось, что она заново переживает весь тот ужас, от которого билась в панической атаке несколько минут назад. Инга подробно рассказывала увиденное, а Кассиэль с каждым словом погружался в тяжёлые мысли.
Всё было гораздо хуже, чем он думал изначально.
Кассиэль гладил по спине Ингу, уложив её на себя, и терялся в размышлениях. Сон — видение из будущего или затуманивание разума девушки? Не смотря на относительное бессмертие и безграничные возможности, видящих в Небарии не было. Не встречались те, что могли предвидеть и предсказывать грядущие события.
Можно списать на разыгравшуюся фантазию Инги, но она так чётко описала природную растительность и вид главного города, точно указала расцветку крыльев двух соперников, определила вид оружия в сражение, словно действительно находилась там. Нестыковка оказалась в одном — Кассу не было возврата домой, и летать на общипанных отростках он не сможет.
—Знаешь, мне не первый раз снится подобный сон,— тихо отозвалась на успокаивающую ласку Инга, исходящую от ладони Касса.— Раньше там ещё вокруг кружили малыши. Они были такие милые и забавные. С кудряшками на голове. Пухлые ангелочки, взмахивающие часто-часто маленькими крылышками.
Это признание сбросило легионера на землю, болезненно приложив о твёрдую поверхность. Ингу преследуют ведения давно, и предоставленные данные всё больше уверяли Кассиэля в предсказанном будущем.
Чистокровные дети выглядели именно так, как сейчас расписала Машкова. Маленькие, пухлые, такие милые, что невозможно оторвать глаз. Крошечные, пуховые крылышки, кучерявые шапки волос, младенческие завязочки на ручках и ножках, губки бантиком и большие, яркие глаза, в которых ловишь своё отражение.
Инга притихла и плавно погрузилась в сон, а Кас продолжал её гладить, пытаясь разложить по полкам всплывшую информацию. Описанное больше походило на бунт и попытку свержения белых, и, судя по всему, у него появится возможность вернуться на Небарию. Как? Когда? На каких условиях? А главное, хочет ли Кассиэль снова выполнять приказы Совета и убивать людей?
Он бы не сказал, что проникся к Земле и к человечеству симпатией, но некоторые особи незаметно меняли его взгляды. Макар, Феликс, Стас — все они показывали, что в этом мире существует не только грязь. Даже легкомысленность и недоразвитое распиздяйство дружищи несли в себе безобидные помыслы жить для души и не гадить другим.
Удивительно, но судьба столкнула Касса с людишками, не прогнившими внутри. Достаточно было сблизиться с Ингой, узнать её с другой стороны, проникнуться хрупкостью, как сразу прагматичное, чёрствое, ледяное сердце стало лихорадочно биться, с удвоенной силой перекачивать кровь, открывая новые ощущения.
Стоило ли возвращаться обратно? И чем придётся заплатить за возврат к старой жизни? На эти вопросы Кассиэль не мог ответить, особенно держа в объятиях спящую Ингу. Незаметно чёрный провалился в темноту, но она не была привычно пустой.
Он слышал чьё-то дыхание, нутром чуял угрожающее присутствие, кожей ощущал чужой взгляд, прожигающий в нём дыры. Огляделся, покрутил головой, но сумеречное зрение не срабатывало. Ослеплённый, обделённый возможностями, скорее всего уязвимый без своей телесной оболочки, но всё же готовый отразить удар.
—Тебе стоит отступить и оставить женщину,— раздался старческий голос, противно отскакивающий от невидимых стен.— У неё своё предназначение, а ты нарушаешь закон распределения.
—Она потеряла проводник,— с трудом ответил Кас, чувствуя распирающее давление в груди. Казалось, что в лёгкие закачали воздуха больше, чем они могут вместить.— Вторичное донорство не практикуется в Небарии.
—Раньше мы не подпитывались душами, но в них оказалось наше спасение. Возможно, постоянное донорство станет следующим шагом к величию мира.
Старец скрипел, периодически скатываясь на высокие ноты, что говорило о его слишком преклонном физически возрасте. Странно, Кас никогда не видел состарившегося небарийца. Они жили вечно, если не были изгнаны или убиты в бою, но увеличение лет никак не сказывалось на внешности. Нажитый опыт, мудрость, уравновешенность, присущие старикам, и оболочка тридцатилетнего по меркам землян.
—Её убьёт очередная потеря ребёнка,— попытался надавить на жалость легионер.— Это слишком жестоко даже по меркам Небарии. Одна женщина — один проводник. После донора отпускали из-под контроля.
—Нас не волнуют потери человеческих самок. Они ничто по сравнение с глобальным разрушением нашего мира. В случае удачного результата, мы найдём способ поддержания в доноре жизни на долгие годы. А ты становишься мягкотелым. Размазнёй, позорящей имя своих родителей. Общение с примитивными людишками не идёт тебе на пользу.
