Отчего-то он сразу поверил в эти слова. Несмотря на устрашающий вид, в этом существе было что-то по-детски искреннее. Может быть, взгляд этих странных разных глаз.

– Как тебя зовут? – поинтересовалось существо.

– Урод, – буркнул он.

Существо покачало безобразной головой.

– Зачем ты так говоришь? Ты совсем не урод. Напротив, ты красивый.

– Я красивый?

Оно что, издевается над ним?

– Да, ты очень красивый, – заверило существо. – Я еще не видела никого, кто был бы так красив. Но я спрашивала о твоем имени.

– Урод – это и есть мое имя, – пояснил он, отметив, что существо говорит о себе «видела» и «спрашивала». Получается, это что же – женщина?

– Как странно… – она вновь покачала безобразной головой. – А я Тейя. Я дочь Догура и Хисы.

– Дочь? – мальчик предположил, что Догур и Хиса – это мужчина с головой Обезьяны и женщина с головой Медведицы. Но в то, что это безобразное существо было их ребенком, поверить было трудно.

– Да. Я первая, кто родился на Острове изгоев, – не без гордости сообщила безобразная Тейя. – И пока единственная. Мне двенадцать лет, а тебе?

– Скоро четырнадцать…

Разговаривать лежа было как-то неудобно, он хотел приподняться и сесть, но не вышло, только застонал от боли и снова рухнул на тонкую и жесткую подстилку из травы. Как же не повезло, что он так неловко упал! Синяки и царапины пустяки, пройдут сами, но, чтобы переломы зажили быстрее, необходим был отвар, который его научила делать Майди. Но вряд ли тут, на скалах Острова изгоев, найдутся целебные болотные травы…

– Эй, ты что? – встрепенулась Тейя. – Лежи спокойно. Выздоравливай. А я тебе пока расскажу, как мы тут живем.

И он, к своему собственному удивлению, повиновался. Прикрыл глаза, расслабился и спокойно лежал, с интересом слушая Тейю. Оказалось, что если ее не видеть, а только слушать голос, то почти мгновенно забываешь о ее безобразности.

Рассказ Тейи изумил. Урод был уверен, что на Острове изгоев нужно каждую минуту бороться за жизнь. И Тейя подтвердила, что это, в общем-то, правда, но только отчасти.

– Когда-то действительно везде по острову так и было, – говорила она. – Тем, кого сюда привозили, трудно было выжить. Еды и воды тут очень мало. Остров большой, его не пройти от края до края за много дней, а ручья на нем всего два. Те, кого высаживают в неудачном месте, могут умереть от жажды, так и не добравшись до воды.

– Так что мне повезло… – пробормотал Урод. Он попытался повернуться на бок и сразу скривился от боли.

– Еще как! Ведь тебя нашла я, а не кто-то из одиночек. И принесла сюда.

– Ты? – от удивления мальчик снова открыл глаза и уставился на нее. – Ты сама меня принесла? Одна?

– Ну а что? – она в свою очередь тоже удивилась, вытаращила свои разные глаза. – Мне не трудно. Я сильная. Видел бы ты, какие я камни таскаю… Ну ничего, скоро увидишь.

– А кто такие одиночки? – поинтересовался Урод, которому наконец-то удалось переменить позу и принять более удобное положение.

– Те, кто живут на острове сами по себе, а не в нашей семье, – объяснила Тейя. – От них никогда не знаешь, чего ожидать. Раньше здесь вообще жуть что творилось. Все были одиночками и дрались не на жизнь, а на смерть. Но даже те, кто выходил победителем, все равно долго не оставались в живых. Все равно погибали от ран, от голода и от болезней.

– Но как же все изменилось? – недоумевал Урод.

– Благодаря моему отцу, – с гордостью объяснила Тейя. – Его не зря зовут Мудрый Догур. Так получилось, что они с моей матерью попали сюда, на остров, вместе. И встретив тут Бади, он тогда был слаб и сильно изранен, отец не стал его убивать. Наоборот, они с мамой выходили его, а потом стали жить вместе и все делить поровну. Понимаешь, почему?

– М-м-м… Не совсем, – пробормотал Урод. Почему-то в разговоре Тейей было совсем не стыдно признаться, что он чего-то не знает или не понимает. Хотя в клане Львов даже помыслить было нельзя о чем-то подобном – его тут же подняли бы на смех и сверстники, и взрослые.

– Когда живешь вместе, шансы выжить гораздо выше, – со знанием дела объяснила Тейя. – Согласись, любому охотнику может не повезти. Он ничего не поймает за целый день и останется голодным. А что, если не повезет и на второй день, и на третий, и дальше? Скоро уже просто не будет сил охотиться. Но когда охотников несколько, хоть кто-то да возвращается с добычей. Мы делим ее на всех, и никто в семье не умирает от голода.

– Да, это, наверное, правильно, – согласился Урод и подумал о том, что, хотя и сам почти ничего не ел уже третий день, сильного чувства голода не испытывал. Может, помогли те корешки, которые дала ему Медведица, мать Тейи? Кажется, ее зовут Хиса…

– После Бади к нам примкнуло много других, – продолжала свой рассказ Тейя. – Мы предлагаем влиться в семью всем новичкам, ну, кого находим, конечно. Остров-то большой… И почти все соглашаются, правда, не все сразу.

Урод снова закрыл глаза, и Тейя тотчас это заметила.

– Я разболталась, а ты, наверное, устал, – спохватилась она. – Хочешь пить?

– Я бы выпил горячего отвара, – признался мальчик.

– Я бы тоже, – прозвучало в ответ. Раздался странный звук, похожий на бульканье, тело Тейи задрожало, и Урод понял, что у нее это означает смех. – Но у нас нет огня.

– Нет огня? – вновь изумился он. – Но как же вы согреваетесь? Как готовите еду?

– Согреваемся, когда спим, – Тейя пожала могучим плечом. – А еду не готовим. Едим сырой.

Вздохнув, Урод заключил про себя, что это все же далеко не самое худшее. Он как-нибудь привыкнет. Все же куда лучше есть сырую еду, чем оказаться съеденным самому. А в то, что здесь, среди тех, кого Тейя называла семьей, он в безопасности, Урод уже почти готов был поверить.

К вечеру вернулись Догур, Хиса и остальные. «Семья» оказалась немаленькой, почти два десятка охотников. Все мужчины, кто постарше, кто помоложе, ни одной женщины, ребенка или подростка. Было среди них и несколько «уродов» – у Кабана отсутствовала левая рука, колченогий Волк едва ходил, шерсть Медведя, того самого Бади, о котором рассказывала Тейя, была белой, как старая кость. Но большинство выглядели здоровыми и сильными, и мальчик предположил, что их изгнали из кланов за какие-то преступления. Тем более что почти у всех них виднелось на щеке клеймо изгнанника.

Новичка приветствовали сдержанно, без особого