сумерек ему трудно было собрать картину воедино. Мужчина. Тот. И… пьяный.

– Вы выпили слишком много звездного вина, лорд Моссберн.

– Знаю. – Лорд шумно выдохнул, издав звук, который явно не был человеческим. – Но это не помогло. Никогда не помогает.

Моссберн? Типа как Лапис Моссберн? У Тэммы дух перехватило. Не может же этот дядька реально быть одним из Пяти? Заглянув в глаза Квену, Тэмма показал на Моссберна и одними губами произнес: дракон.

Круглые глаза и кивок.

Ох, кажется, этот безмолвный обмен репликами был ошибкой, потому что лорд драконов повернул голову, и свет упал на его лицо, заставив вспыхнуть полуприкрытые сапфировые глаза.

– Э-ло-квент, – простонал он. – Почему на этом мальце твоя печать?

Он выскользнул из рук Квена, а в следующую секунду уже Тэмма удерживал осоловелого амаранта, благоухающего цветами, пряностями и спиртным.

– Привет, запечатанный мальчик.

Глава 17

Запечатанный мальчик

К облегчению Элоквента, Тэмма был охвачен скорее восторгом, чем страхом перед цепляющимся за него драконом. Если Квен догадался правильно, Лапис притворялся. Звездное вино, конечно, делало его немного слезливым, но не опьяняло всерьез, тем более надолго. Нет. Ему нужно было то, чего хотел любой дракон после зимней ночи.

– Его нельзя выпускать в таком виде. – И, приняв позу извинения, Квен добавил: – Помоги мне его отвести.

Глаза Тэммы за очками округлились, но он отнесся к просьбе с полной готовностью.

– Обопритесь на меня, господин.

– Какая щедрость. Какое гостеприимство. – Лапис навалился на парнишку. – Не могу я заботиться об этом вашем городе. Может, в вине у вас и звезды, зато в вашем небе их нет.

– Нам далеко до высот. – Элоквент отстранил Райза и открыл дверь.

Внутри было тихо и темно, значит, Эвер пока еще был у своей мамы.

– Огни Кейши действительно немного затмевают небо, и все же они не могут сравняться яркостью со звездами. Только отвлекают от них.

– Если вы так скучаете по звездам, можно пойти и посмотреть на них, – предложил Тэмма.

– Меня сковывают обстоятельства. Еще не одна неделя пройдет, прежде чем Твайншафт позволит мне, наконец, вернуться в мой дом на высоте. А может, не один месяц. Целые сезоны пролетят без драгоценных ночей и необузданных ветров.

– Но звезды же прямо над облаками. – Тэмма, пошатываясь, поднялся по ступеням и выпростал ноги из башмаков. – Я думал, что амаранты умеют летать.

Квен поморщился, а Лапис отбросил пьяное притворство и повернул к Тэмме лицо. Дракон долго смотрел мальчику в глаза. В его глубоком голосе слышались обвинительные нотки, когда прозвучал не то вопрос, не то утверждение:

– Ты не наблюдатель?

– Нет, господин.

Элоквент попытался вмешаться:

– Тэмма ничего не знает о…

Лапис вскинул вверх руку, заставив его замолчать:

– Я дракон.

– Да, господин. Я догадался, господин. Лорд Лапис Моссберн. Вы один из Пяти. Это честь для меня, – с поклоном пробормотал мальчик.

Пресс-секретарь погладил Тэмму по щеке:

– Ты мало что знаешь о драконах?

– Почти ничего. Извините. – И, словно желая исправить ситуацию, Тэмма добавил: – Мне нравятся все цвета.

Драконы действительно были эффектны. И старались удерживать внимание, которое привлекали благодаря броской окраске. Кое-кому казалось, что лучше держать их взаперти, раз Создатель сотворил их такими прекрасными. Другие относились к драконам с подозрением. Так или иначе, предостережений о драконах было не меньше, чем о деревьях. Но Лапис, кажется, добротой не уступал собакам, а уж если дело шло об опасностях, связанных с драконами, вряд ли Тэмма смог бы найти лучшего наставника.

И кажется, его доверие уже было завоевано.

– Отведи его во внутреннюю комнату, – распорядился Квен. – А я разожгу огонь.

– Конечно, – кивнул Тэмма. – Вам помочь разуться, господин?

Элоквенту, который о чем-то заговорил с Лаписом, стало даже интересно, кто больше удивился: он или дракон. А Тэмма – он уцелел?

Лапис изящным движением вынул ноги из украшенных драгоценными камнями туфель с загнутыми вверх носами, открыв лазурные когти и тонкие колечки на пальцах ног.

– Вследствие трагического стечения обстоятельств я неспособен достичь неба. Но сердце мое трепещет в ожидании огня. Январь – такой негостеприимный месяц.

– Задвиньте ширму там, сзади.

Элоквент подошел к одному из двух каминов. Должно быть, в город вернулся дядя Лауд, потому что в очаге уже были приготовлены дрова. Все, что оставалось сделать Квену, это зажечь спичку и поднести ее к растопке. Затем он повозился немного с настройками температуры на незаметной настенной панели.

Тэмма подвел Лаписа к скамейке с мягкой обивкой и оглядел комнату. Дракон потянул мальчика вниз, заставив сесть рядом с собой, и продолжил наблюдение исподтишка. Но Тэмма, казалось, почти не тревожился из-за того, что рядом с ним хищник. Нет, он указал на панель управления.

– Я думал, что те против технологий и всего такого.

– Обычно да, но для этого здания было сделано исключение.

Квен опустился на колени перед их сиденьем и коснулся циновки.

– Под полом водяное отопление. Ради Эвера. Малыш чувствителен к холоду так же, как люди, поэтому папа его установил.

Лапис протянул ноги к огню, пошевелив босыми пальцами, и одобрительно помычал.

Элоквент фыркнул:

– Некоторые кланы – драконы в том числе – требовательны к температуре. Они отлично умеют находить теплые местечки, так что лорд Моссберн при каждой возможности пробирается к нам в логово. Обычно он прибивается к дяде Лауду.

У Тэммы, похоже, никак не получалось забрать собственную руку у Лаписа.

– Ой. Хм. Твой дядя тоже здесь живет?

– Да. Он скоро должен вернуться, ведь мы с ним вместе укладываем спать Эвера.

– Он не станет возражать, что я здесь?

– Нисколько. – Квен протянул руку, похлопал Тэмму по коленке, а затем шлепнул Лаписа, и тот наконец выпустил мальчика. – Дядя Лауд доверяет моему выбору.

– Могу ли я просить официально представить мне твоего запечатанного мальчика? – Лапис несколько натянуто улыбнулся. – Мне тоже интересно, кого ты выбираешь.

Элоквент терпеливо проделал все с соблюдением формальностей, забавляясь тем, как дракон сократил свои обычные поэтические излияния ради разъяснений. При первой же возможности Лапис спросил:

– Так почему наш дорогой Элоквент запечатал звезду, которая не сияет?

Тэмма залился краской:

– Я боялся. А Квен меня спас.

– Могу ли я увидеть эту печать, изгоняющую страх? – спросил лорд драконов. – Я подробно изучал искусство подобных чар.

Тэмма сунул руку в карман, но заколебался:

– Что будет, если я ее отдам?

Дракон жарко улыбнулся:

– Вот мы сейчас и выясним.

* * *

Тэмма доверял Квену, не спускавшему с них глаз, поэтому выпустил из руки клочок бумаги, даривший ему такое умиротворение. Ничего особенного не произошло. Поначалу.

На сей раз Тэмма этого ожидал, и потому возникшая мучительная неуверенность не застала его врасплох. Она нарастала понемногу, будто кто-то крутил регулятор, усиливая его беспокойство. Он остро ощущал присутствие и Квена, и лорда Моссберна, и эти ощущения привлекали его внимание. Они были очень странными. Вроде инстинкта. Или внезапного озарения. Момент просветления, внезапного открытия. Только на этот раз не было никакого намека на панику.

– Тэмма? – выпалил Квен. – Все в порядке?

Парнишка попытался подыскать подходящий ответ.

– Мне не то чтобы страшно, но… ощущения странные.

Квен протянул руки, и Тэмма вцепился в них.

– Я всегда завидовал тому, как легко собаки