Шрифт:
Закладка:
Я зябко поежился и невольно оглянулся. Мне вдруг показалось, что в комнате я не один. В узком зеркале, которое украшало дверцу шкафа, мне померещилась какая-то тень. Прихватив блокнот, я встал с кресла. Дочитаю в своей комнате. Я вернул статуэтку на место. Осторожно подошел к порогу, выключил свет и вышел из кабинета, заперев за собой дверь.
* * *Заснуть у меня так и не получилось. И до момента, пока не прозвенел будильник, я с интересом читал заметки родичей.
Содержимое блокнота оказалось занимательным. И за ночь я почерпнул по новейшей истории Империи больше, чем за все время учебы в лицее.
Феликс и Михаил подозревали, что после Гражданской войны и неудавшегося штурма столицы, остатки девяти мятежных полков бежали в Европу, где существуют до сих пор. А их главари пытаются создать в Империи спящие ячейки сопротивления.
Продавшие душу отступники были среди крупных купцов, промышленников, и представителей компаний. Их люди были везде: в правлении имперских банков, мануфактур, предприятий, университетов, в Сенате и Синоде. Они были даже в Имперской Академии Наук. В общем, как тараканы эти предатели проникали всюду. Они искали и переманивали подающих надежды студентов, учёных, инженеров, используя для этого самые разные способы. Ловко манипулируя на чувствах, вводя людей в заблуждение через средства массовой информации, или используя к людские пороки.
Но самым лакомым куском для вербовки, были Императорские приюты. Многие бастарды, которые с детства не получали от настоятелей и наставников ничего, кроме тумаков, часто таили злобу на Империю за творящуюся несправедливость. И несмотря на то, что Сенат создавал комиссии по наблюдению за приютами, а настоятелей массово отправляли на каторгу за взяточничество, махинации, и нарушения условий, жизнь приютских бастардов все равно была не сахар.
Отступники пытались постепенно перекроить Империю под себя. А ещё, еретики всеми силами стремились получить места в государственной Думе, для лоббирования нужных им законов. И некоторым в Империи не нравился подобный расклад. Мои родичи были как раз из таких людей, и свято верили, что должны выжечь эту ересь.
Зазвонивший на столе телефон оторвал меня от чтения. Я взял аппарат, взглянул на экран, на котором высвечивался номер Дельвига. Вздохнул. Скорее всего, лекарь просто решил вызвать меня на работу. И первой мыслью было не отвечать на звонок. Но я переборол себя и нажал на кнопку, принимая вызов.
— У аппарата.
— Доброе утро, Василий Михайлович, — послышался из динамика голос Дельвига. — Надеюсь, я вас не разбудил?
Я подавил в себе желание ответить «да какое оно доброе». Вместо этого произнес:
— Нет, я только проснулся.
— Это хорошо. Я хотел бы попросить вас об услуге, Василий Михайлович. Не могли бы вы принять сегодня нескольких пациентов? Разумеется, за двойную оплату за службу в выходной день.
Судя по звукам и динамика, которые слышались на заднем плане, Дельвиг был за городом. Видимо, лекарь хотел вернуться в столицу утром, но не рассчитал свои силы и приболел. Не в первый раз, к слову.
Отказывать Дельвигу я не хотел. Хотя бы потому что по правилам этикета, лекарь должен будет мне ответную услугу за то, что я пошел ему навстречу. Поэтому я произнёс:
— Хорошо, мастер. Во сколько нужно быть в клинике?
— Через час, — ответил мигом повеселевший наставник. — Благодарю, Василий Михайлович. Наша семья помнит добро.
Лекарь прервал вызов, и я вздохнул. Жаль, что суббота на этой неделе выдалась рабочей. С неохотой встал с кровати, убрал дневник в верхний ящик стола и впервые за много лет запер его на ключ, который всегда хранился в этом же самом ящике. Подумав, я положил ключ под матрас, решив, что надо обязательно найти для его хранения другое место.
Отчего-то сразу после того, как я переоделся, захотелось спать. До работы дотяну, а смену протяну на батончиках и крепких отварах, которые Ниночка наверняка приготовила для начальника. Надеюсь, что в выходные пациентов будет не очень много, и я справлюсь до вечера. А дома уже можно будет подремать. Ну, а если пациентов будет немного, то отдохнуть получится и на работе.
Я вышел из комнаты, притворив за собой дверь. Дядька уже сидел в гостиной, с интересом глядя телевизор. На экране как раз шел выпуск новостей.
— Проснулся, — не оборачиваясь, пробурчал он. — Чего так рано вскочил-то?
— Суббота выдалась рабочей, — вздохнул я, и Петр покачал головой:
— Совсем себя не бережешь. Так и на ту сторону можно быстро отправиться, если работать, не зная ни сна, ни отдыха.
Мое показалось, что слова про сон, Юсупов специально выделил. Словно знал, что я как вор пробрался среди ночи в кабинет отца. Поэтому я быстро сменил тему:
— Что нового рассказывают?
— Ничего особенного. Главная новость сегодняшнего дня — убийство Столыпина.
— А покушение на Милославского? — уточнил я.
— Про это молчок, — ответил дядька. — Видимо, секретарская служба активно сочиняет сказку о несчастном случае. Например, что глава семьи в бассейне утоп, во время утреннего плавания.
Я только кивнул. Сел за стол и налил себе чай. Взял с блюда разрезанную булочку и принялся намазывать на подрумяненный край тонкий слой масла.
Остаток завтрака прошел в молчании. И когда чай был допит, я встал из-за стола и направился к выходу. Пришла пора ехать на любимую работу.
— Удачного дня, — не отрываясь от телевизора, произнес Петр.
— Спасибо, — не оборачиваясь, ответил я и толкнул входную дверь.
Глава 9
Первый пациент
Машина прибыла через две минуты после звонка. И когда я вышел на крыльцо, такси уже ждало меня у калитки. Водитель стоял снаружи, рассматривая улицу. И едва я спустился по ступеням, и вышел за ворота, услужливо открыл заднюю дверь.
— Благодарю.
Я уселся на сиденье. Водитель обогнул автомобиль, разместился за рулём, и машина отъехала от территории особняка.
Нам
