что мой разум так подшутил надо мной». Чанд же считала, что кража была намеренной: «Если он знал, что это неправильно, то должен был осознавать это еще до того, как его поймали за руку… Честно говоря, я на это не поведусь». И возмущение Чанд, и удивление Уолша вполне коррелируют с принципами иллюзии памяти. Уолш не понимает, как можно ошибочно присвоить себе чужое воспоминание. Чанд не верит в его невинность. Оба полагают, что воспоминание должно быть куда крепче связано с опытом, чем на самом деле.

Как и в случае с Кенни Конли, не заметившим избиения коллеги из-за перцептивной слепоты, мы не можем знать наверняка, был плагиат Уолша намеренным или ненамеренным. Мы можем лишь сказать, что, вероятно, Уолш присвоил чужое воспоминание и забыл первоначальный источник информации. Такие ошибки атрибуции распространены, их можно даже воссоздать в лабораторных условиях. В одном хитроумном исследовании психологи Кимберли Уэйд, Мэриэнн Гэрри, Дон Рид и Стивен Линдси попросили участников взглянуть на поддельную фотографию, изображавшую самого участника ребенком во время полета на воздушном шаре[83]. С каждым из них провели серию интервью; каждый раз их просили вспомнить событие, а если у них не получалось – то представить, что оно произошло на самом деле. И хотя ни один из них ни разу в жизни не летал на воздушном шаре, фотография вкупе с попытками вспомнить обстоятельства события привела к тому, что некоторые сохранили эту информацию в качестве реального нарратива. У половины участников эксперимента сохранилось ложное воспоминание о полете на воздушном шаре, а некоторые даже приукрасили его деталями, выходящими далеко за пределы смонтированной фотографии.

Возможность влиять на память людей с помощью сфальсифицированных кадров несет за собой оруэллианские последствия. Если для создания ложных воспоминания требуется всего лишь видоизмененное изображение, то можно буквально пересмотреть историю, изменяя прошлое подделками. Используя этот принцип, Дарио Сакки, Франка Аньоли и Элизабет Лофтус показали участникам своего эксперимента ненастоящую версию знаменитого снимка: человек стоит перед колонной танков во время протестов 1989 года на площади Тяньаньмэнь в Пекине[84]. В оригинале на широкой дороге виден только один протестующий. На поддельном кадре – толпы людей стоят вдоль узкой дороги по обе стороны от танков. Когда через несколько секунд участникам эксперимента начали задавать вопросы о событиях на площади, те, кто видели отредактированный снимок, были убеждены, что в протестах было задействовано куда больше людей.

Забыть о вопросе жизни и смерти

Искажения памяти – это не только мелкие нюансы вроде наличия книг в кабинете или конкретного слова в рандомном списке. Они могут сопровождать и жизненно важные решения, даже те, которые принимаем мы сами. Австралийский психолог Стефани Шарман и ее коллеги провели эксперимент, напоминающий эпизод из ситкома «Сайнфелд», где Крамер просит Элейн помочь ему: они с адвокатом пытаются решить, при каких состояниях здоровья еще можно продолжать жить. (Адвокат: «Так, одно легкое, слепота, вы питаетесь через трубку». Крамер: «Не, это не в моем стиле». Элейн: «Скукота-а-а»). Исследователи опросили взрослых участников принять решения (более реалистичные) касательно поддержания жизнедеятельности организма в случае серьезного заболевания[85]. К примеру, хотели бы они ограничиться исключительно сердечно-легочной реанимацией? Или готовы при необходимости питаться через систему трубок? Спустя год тем же самым людям задали те же самые вопросы.

23 % ответов изменились в сравнении с первоначальным интервью. Те, кто были готовы на любые процедуры ради того, чтобы остаться в живых, поменяли мнение – и наоборот. В принципе, в этом нет ничего удивительного. Они могли пообщаться о перспективах со своими родственниками, друзьями и врачами или даже увидеть в новостях сюжеты по теме. Удивительно другое: 75 % людей среди изменивших свои решения даже не осознавали, что противоречат себе из прошлого. Они считали, что при повторном обсуждении сообщают то же самое, что и за год до этого. Воспоминание о прошлом ответе оказалось «переписано» и подстроилось под актуальную позицию.

75 % людей среди изменивших свои решения даже не осознавали, что противоречат себе из прошлого. Они считали, что при повторном обсуждении сообщают то же самое, что и за год до этого.

Из-за иллюзии памяти мы убеждены – пока не получаем четкое доказательство обратного, – что наши воспоминания, убеждения и действия согласуются друг с другом и остаются неизменными с течением времени. После убийства президента Кеннеди проведенный прямо в разгар национального траура опрос показал: две трети людей заявили, что голосовали за него на выборах 1960 года, тогда как в действительности кандидаты шли «ноздря в ноздрю» и до последнего боролись за победу[86]. То есть некоторые однозначно изменили свои воспоминания о том, как голосовали тремя годами ранее, – вероятно, чтобы воспоминания не выбивались из ряда положительных эмоций по отношению к погибшему лидеру. В более широком смысле – мы склонны предполагать, что в мире все стабильно и неизменно, пока что-то не привлекает наше внимание к расхождениям. Но как только наши убеждения изменяются, воспоминания могут подтянуться вслед за ними. Завещание, составленное несколько лет назад, может не отображать ваших текущих намерений, но вы, скорее всего, ошибетесь относительно его содержания и сочтете, что в нем записаны как раз ваши нынешние пожелания. При этом, если вдруг человек заболеет и утратит способность общаться, врачи будут руководствоваться этим документом и могут ненамеренно совершать действия, противоречащие воле пациента.

Где вы были 11 сентября?

Попробуйте вспомнить точное место, в котором вы находились, когда узнали о терактах в США 11 сентября 2001 года. Возможно, у вас, как и у авторов этой книги, сохранились яркие воспоминания о том дне: как вы узнали, где были и с кем, чем занимались в тот момент и на что переключились сразу после. Крис вспоминает, что в то утро проснулся позже обычного, когда первый самолет уже врезался во Всемирный торговый центр. Он слушал Howard Stern Show по радио примерно до полудня, а потом включил телевизор. Затем связался со своим коллегой из Израиля, который сообщил, что уже наверняка известно, кто несет ответственность за происходящее; потом получил по электронной почте письмо от подруги, которая жила в Бруклине и следила за разворачивающимися событиями с крыши дома, в безопасной обстановке. Еще одно письмо пришло от управляющего административным зданием в Гарварде Уильяма Джеймса Холла: тот посоветовал эвакуироваться.

Дэн помнит, что тем утром работал в офисе. Один из аспирантов, Стивен Митрофф, подошел и сообщил, что самолет врезался в первую башню. Следующие несколько минут они искали информацию о случившемся в интернете, а после