— Конечно, больно. Да что толку, если я стану кричать? Разве боль от этого станет меньше?

И он еще крепче стискивает зубы.

* * *

Июль месяц. Праздник Кри́шны. Кругом все зелено. Под ветром волнами колышется высокая трава, посевы риса, пшеницы. Блестящие, словно омытые дождем листья деревьев ласкают взор. Стены хижин сплошь увиты побегами тыквы и плюща. Грядки усыпаны огурцами, налилась кукуруза. И если кончилась пора таких сортов манго, как сладкий бомбейский или мальдах, то плоды на других деревьях висят гроздьями. Ешь, сколько душе угодно, наслаждайся.

Из-за всей этой благодати мы, дети, особенно любили этот праздник — он был для нас значительней, чем все остальные.

В небольшом храме, что стоял посреди мангового сада, шли приготовления к праздничному угощению. По саду взад и вперед сновали люди. На столах были разложены всевозможные сласти, которые по случаю праздника раздадут людям. Острый пряный запах специй сводил с ума ребят, которые тут же, в саду, качались на качелях, играли во всевозможные игры.

Все они с нетерпением ждали, когда закатится солнце, на небе покажутся звезды и наступит минута, когда народится бог Кришна. Тут им наконец и удастся съесть несколько кусочков панджа́ми[33].

В кучке детей, конечно, вертелся и Дэв. Без него кто бы мог привязать так высоко качели и так сильно раскачивать их?

Вверх — вниз, вверх — вниз… Изредка только кто-нибудь вскрикнет или громко рассмеется.

— Змея! Змея! — вдруг пронзительно завопила какая-то девчонка.

Мы, конечно, слышали, что в зарослях бамбука, начинающихся сразу за садом, живут две страшные кобры, но никто не мог предположить, что змея появится среди бела дня, когда в саду собралось столько народу. Головы разом повернулись туда, куда указывала дрожащая Тарджо́ни.

Перепугались мы все не на шутку, а кое-кто бросился наутек. Змея же, приподняв голову, спокойно осматривалась по сторонам. Видно, жара допекла ее и она выползла из своей норы в поисках прохладного местечка. Уф, какая она была огромная! Длиной около полутора метров. Ее кожа красивого светло-коричневого цвета поблескивала, освещенная косыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь листву. Распустив капюшон, змея поводила направо и налево своими завораживающими глазами. Раздвоенный язык извивался, как червячок.

Мы стояли в растерянности и не знали, что делать. И только один Дэв сразу нашелся: он схватил палку и бросился к змее. Я хотел задержать его, но куда там!..

Мы слышали, что на свете имеется только три с половиной храбреца: первый — буйвол, второй — кабан, третий — кобра и половина храбреца — бог Рам. Буйвол, кабан и кобра нападают не раздумывая и никогда не отступают. Раджа Рам тоже был герой, но для того, чтобы убить демона Вали́, он спрятался в тени дерева.

Наш маленький друг по храбрости, видно, превосходил самого бога Рама, ибо тот, готовясь убить демона Вали, спрятался в тени дерева, не решаясь встретить открыто более сильного врага.

— Назад! Беги!.. — кричали мы Дэву.

Но он был уже около кобры. Увидев, что мальчик бежит прямо на нее, змея свернула свой капюшон и опустилась на землю. Нам показалось, что она собирается скрыться. Но нет — как только Дэв очутился около нее, она почти на локоть подняла голову и так злобно зашипела, как, наверное, шипел на бога Кришну бог змей — Калина́г.

— Дэв, беги! — умоляли мы товарища.

Но он стоял прямо перед чудовищем, опираясь на палку, и спокойно рассматривал его. Змея тоже замерла. У нас от страха все тело покрылось холодным по́том. Мы были не в состоянии произнести ни слова. Но в это время Дэв молниеносным движением швырнул в змею свою палку. Удар был так силен, что змея перевернулась, не успев даже сложить своего капюшона. Но уже в следующий момент, она, оправившись от удара и поднявшись над землей во всю длину, яростно зашипела, раскачиваясь из стороны в сторону. Казалось, сам бог смерти Яма исполняет свой страшный танец. У Дэва в руках ничего не осталось. «Если она сейчас нападет на него, ему не уйти живым», — мелькнуло у меня в голове.

— Беги! Беги, Дэв! — шептал я в ужасе.

Но что это? Змея, как-то сразу обмякнув, падает на землю и почти не шевелится. Издыхает! Издыхает! Это сразу придало ребятам смелости и, схватив палки для игры в чижик, мы гурьбой бросились вперед. Оказалось, что Дэв переломил змее позвоночник и она просто каким-то чудом держалась эти последние мгновения. Сейчас она лежала, как выжатая тряпка, изредка чуть-чуть вздрагивая всем туловищем. Дэв, желая позабавиться, то и дело подносил к ее разинутой пасти конец своей палки, который змея в бессильной злобе пыталась ухватить. Он весело смеялся. Но в это время вдали показался отец Дэва, который направлялся к храму. Услыхав отцовский кашель, Дэв вздрогнул и, двумя ударами добив змею, с победным криком скрылся. Мы все бросились за своим вожаком.

* * *

Отцу Дэва очень хотелось, чтобы его сын получил хорошее образование. Поэтому, несмотря на то что Дэв с грехом пополам окончил сельскую школу, его все-таки послали учиться в город. Но Дэв там задержался недолго.

Возвратившись домой, он занялся хозяйством. Жители деревни удивлялись Дэву. Природу, людей, животных — все умел он подчинить своей воле. Он умел срывать листья с самых тонких веточек бамбука, лакомился плодами с самых высоких деревьев. Для его буйволицы всегда находилась зеленая травка, его быки свободно паслись повсюду.

Пусть у кого-то страдали посевы, какое Дэву до этого дело? Если кто посмеет возразить, получит по заслугам. На дерзкое слово он отвечал кулаком, на шутку — палкой.

Люди рассказывали о нем всякие нехорошие истории. Но не знаю почему, я никогда им не верил. Мой дядя постоянно твердил мне:

— Почему ты разговариваешь с ним? Зачем встречаешься с этим сорвиголовой? Ты учишься в школе, и дружить с таким человеком тебе не пристало.

Когда дядя сердился, я не возражал ему. Но порвать дружбу с Дэвом я не хотел и не мог. Почему? Я даже не задумывался над этим.

Как-то я приехал на каникулы в деревню. Любовь к природе постоянно тянула меня в рощу, в поле. Когда я однажды вечером возвращался домой, мне повстречался Дэв. Мы пошли рядом. В одном месте всходы сахарного тростника росли так густо, что нога ступала, как по мягкому бархатному ковру. Кое-где виднелись крупные красные цветы, словно кто-то разбросал здесь розы.

Мы решили присесть и отдохнуть.

— Спой что-нибудь, Дэв.

— Вот еще! Ты когда-нибудь слышал, как я