— Ты мог бы и разбудить меня, если бы захотел.

Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе.

— Может, мне просто нравится смотреть, как ты спишь.

— Слышать такое от кого-то другого было бы жутковато, — шутит она. — Но для тебя я, пожалуй, сделаю исключение. — Закрыв на мгновение глаза, она глубоко вдыхает. — Ох, кофе. Зачем ты соблазняешь меня тем, что, как ты знаешь, мне нельзя?

— Ой, прости, — смеясь, извиняюсь я, — не удержался. — Смысл ее слов доходит до меня секунду спустя, и я поворачиваюсь к ней. — Это значит, мы оставляем ребенка.

— Я… — она нервничает, теребя воротник моей рубашки. — Да. Думаю, да.

Счастье переполняет меня, и я не могу удержаться, чтобы не поцеловать ее. Она выдыхает мне в губы, ее руки обвивают мою шею, а затем она прижимается головой к моему плечу.

— Я так скучала, — бормочет она. — Целовать тебя. Быть рядом с тобой. По всему этому.

— Я здесь, — напоминаю я ей. — И никуда не собираюсь.

Холли поднимает голову вверх и всматривается в мои глаза.

— Ты уверен? А что насчет… ну, развода? — В ее голосе слышится неуверенность, когда она задает этот вопрос.

В ответ я отстраняюсь от нее и открываю папку, которая все еще лежит на кофейном столике. Холли наблюдает, как я достаю документ о разводе, секунду решительно смотрю на него, а затем начинаю рвать, разбрасывая обрывки по полу.

— Я не хочу разводиться, — говорю я ей твердым тоном. — Мне нужна моя жена.

— Итан… — начинает она.

— Я готов вернуться в Нью-Йорк. Я готов сделать это ради нашего брака. Я готов… сделать все, что потребуется. Я не хочу потерять тебя.

Холли на мгновение прикусывает губу.

— Я не хочу, чтобы ты возвращался в Нью-Йорк, — сообщает она мне, и мое сердце замирает.

— Ладно, наверное, я неправильно тебя понял, — прочистив горло, отвечаю я.

— Что? Нет! — поглаживая ладонями мою грудь, она слегка посмеивается. — Я выразилась неправильно. Я не хочу, чтобы ты возвращался в Нью-Йорк, потому что сама не собираюсь туда возвращаться.

Меня окатывает волной облегчения.

— Ты, что?

— Вчера вечером я разговаривала с мамой. — Холли излучает силу, а ее лицо отражает непоколебимое, безмятежное спокойствие. — Мы собираемся купить «Кленовый лист». Я сказала, что помогу ей управлять им. Мы будем командой, как твои родители. Я переезжаю обратно в Уэстон. Это мой дом. И я здесь счастлива, — снова встретившись со мной взглядом, заявляет она.

— Ты уверена? — спрашиваю я, едва осмеливаясь надеяться. — Ты действительно этого хочешь?

— Да, — отвечает Холли, ни раздумывая ни секунды. — Вчера вечером за ужином что-то произошло. Просто все внезапно… встало на свои места. Это мой дом. Здесь моя мама, твои родители. Здесь ты. Здесь мое место. Думаю, бабушка знала это с самого начала, просто и мне нужно было осознать это тоже.

Нас окутывает долгим молчанием, пока я обдумываю все, что она сказала, и чувствую, что улыбаюсь сильнее, чем когда-либо.

— Холли, это…

Она поднимает руку, ее глаза сияют.

— Подожди здесь.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, жена исчезает в коридоре и торопливо поднимается по лестнице. Она возвращается через минуту, держа в руках свою копию документов о разводе. Стоя передо мной, Холли расправляет плечи, словно готовясь сделать широкий жест, а затем рвет их на моих глазах, подбрасывая обрывки в воздух, позволяя им осыпаться на меня, словно снег, в данный момент падающий за окном.

— Эй! — восклицаю я, смеясь. — Теперь нам придется это убирать.

— Сейчас спешить некуда, верно? — Она приподнимает бровь. Карие глаза искрятся весельем. — Не похоже, что мы куда-то собираемся.

Я поднимаюсь на ноги и заключаю ее в объятия, на мгновение утыкаясь лицом в ее плечо, а затем отстраняюсь, чтобы полюбоваться ею. Моя жена.

— Возможно, я самый счастливый парень на свете.

— Забавно, — отвечает она. — Я как раз думала, что я самая счастливая девушка на свете. — Встав на цыпочки, она целует меня, от чего мое сердце вот-вот разорвется. Мы прижимаемся друг к другу ближе, пока не прерываем поцелуй, чувствуя головокружение и тяжело дыша. — Я не купила тебе подарок на Рождество, — замечает она спустя мгновение, бросая виноватый взгляд в сторону елки.

Я опускаю руку к ее животу.

— Ты шутишь? У меня есть ты и скоро появится ребенок. Это лучшие подарки, которые ты могла мне когда-либо подарить.

— Ты прав. Ребенок лучше новых носков в любое время, — ухмыляясь, отвечает она.

Забыв о кофе, мы возвращаемся на диван, не обращая внимания на разорванные документы, и снова смотрим в окно.

— Хотела бы я, чтобы моя бабушка была здесь и увидела это, — говорит Холли.

Фиона всегда совершала добрые дела, и у меня такое чувство, что она все еще несет радость, где бы она ни была.

— Может быть так и есть.

— Хм. Возможно. — Она улыбается, а потом добавляет, — Как думаешь, могла она знать? Когда писала завещание? Могла знать, что мы снова будем вместе?

— Думаю, она была проницательна, — соглашаюсь я.

— Где бы она ни была, она по-прежнему творит волшебство, как и всегда, — удовлетворенно вздохнув, бормочет она.

Я хмыкаю в знак согласия.

— Неплохой способ провести Рождество, учитывая все обстоятельства. — Поворачиваясь к ней, я провожу костяшками пальцев по ее скуле. — Я люблю тебя. — Наклонив голову, оставляю поцелуй на ее губах. — Ты ведь знаешь это, правда?

— Я тоже люблю тебя, — отвечает Холли, беря меня за руку. — И никогда не переставала. И никогда не перестану, — подумав немного, тихо добавляет она.

Этого достаточно, чтобы потерять контроль, и следующее, что я помню — это как я целую жену, нежно прижимая к дивану и наслаждаясь теплом ее тела. Каким-то образом мы возвращаемся наверх в спальню, и занимаясь любовью, мы словно в полубреду от радости, нас греет осознание пусть и неопределенного, но мы знаем, что точно светлого будущего. Для всех троих.

ГЛАВА 16

На Рождество все дороги ведут домой. Марджори Холмс

Холли

— Что ж, — говорит мама, — поговорим о неожиданном повороте сюжета. — Она подмигивает мне, и я слышу, как родители Итана от души смеются, стоя на крыльце. — Не то, чтобы я сильно удивлена, заметь, — добавляет она. — Вам, ребята, просто очень хорошо вместе.

На моих щеках расцветает румянец, хотя я не уверена, от ее слов или от холода. Мы находимся на заднем дворе бабушкиного дома, который мы с Итаном считали своим весь прошлый год, окруженного со всех сторон вечнозелеными деревьями. Снег покрывает все вокруг нас, и на его фоне ярко мерцают праздничные огни, развешанные