Шрифт:
Закладка:
Приятное тепло разливается внизу живота. Мы будто находимся с ним в стеклянном снежном шаре. Мир вокруг меня замирает, шум собственных мыслей стихает, словно крупные снежинки, бесшумно падающие на землю, и я не ощущаю ничего, кроме стука собственного сердца, пока мы смотрим друг на друга.
Я нашла того, кого любит мое сердце.
Мое тело жаждет его прикосновений.
Я бы хотела, чтобы он отвернулся.
Как бы хотела я отвести взгляд.
Но вместо этого, мгновение только растягивается. Я даже не замечаю приближения Грейс, пока она не прислоняется к подлокотнику дивана, переводя свой проницательный взгляд с меня на Итана, и мне становится неловко. Этого достаточно, чтобы заставить себя оторвать взгляд от Итана, который, кажется, тоже возвращает себе контроль и продолжает разговор со своим отцом, вызывая у меня чувство облегчения и разочарования одновременно.
— Смотришь на что-то, что тебе нравится? — спрашивает Грейс, кивая головой в сторону двух мужчин.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — отвечаю я слишком быстро.
Грейс какое-то время смотрит, как я неловко ерзаю на месте, а затем, понизив голос, спрашивает.
— Как все прошло с тем, что я дала тебе вчера?
— Давай поговорим об этом в коридоре. — Я поднимаюсь и беру ее за руку. — Кэрол понадобится место, где она сможет разложить закуски. — Знаю, это неубедительное оправдание, но Грейс не нужно повторять дважды. Она выходит вслед за мной из гостиной, и мы останавливаемся возле небольшой площадки у двери в подвал. Я, как параноик, оглядываюсь по сторонам и обхватываю себя руками. Даже под объемным свитером мне вдруг становится холодно.
Грейс улыбается.
— Полагаю, не те новости, на которые ты надеялась.
— Ты была права. — Я делаю долгий, прерывистый вдох и добавляю, — Я беременна.
Ее улыбка исчезает, а лицо выражает удивление.
— И что ты собираешься делать? Расскажешь Итану? Ты сохранишь ребенка?
— Я… не знаю. — Качаю головой в смятении, еще не до конца осознавая все происходящее. Я в полном замешательстве. — То есть, конечно, это не то, что я планировала. Но да, я скажу ему. Мне просто нужно понять, что делать дальше.
Наступает долгая пауза, почти неловкая, и я вижу, как в голове моей подруги крутятся колесики, пока вокруг нас продолжается шум вечеринки.
— Ты все еще любишь его, — говорит она наконец. И это не вопрос.
— Да, — отвечаю я, и это звучит как-то скромно и неуверенно. — И я думаю, в каком-то смысле, так будет всегда. Но, Грейс… любви не всегда бывает достаточно. Ты знаешь это. И ребенок не должен быть той причиной, по которой мы с Итаном останемся вместе.
Она, похоже, готова сказать что-то еще, но в этот момент в дверях появляется Калеб, кажется, не обративший внимание на тон нашего разговора.
— А я думал, куда ты подевалась. — Его взгляд мечется между Грейс и мной. — Все в порядке?
— Да. Все хорошо, — отвечает Грейс, но я не упускаю многозначительный взгляд, который она бросает на меня.
— Я лучше пойду.
— Холли…
— Я уверена, что вам ребята, еще многое нужно наверстать. — Я похлопала Грейс по плечу, направляясь к выходу из прихожей. — Я просто… пойду… посмотрю, как там дела на кухне. — Не самый изящный выход, который я когда-либо находила, но, черт возьми, и так сойдет.
Ноги сами несут меня на кухню, и даже в моем нынешнем положении, запахи из духовки просто божественны. Кэрол достает противень с финиками в беконе, пока мама наблюдает за ее действиями, облокотившись о кухонную стойку.
— Знаешь, у тебя бы получилось, — говорит Кэрол, ставя противень на плиту остывать. — Уверена, что ты единственная, кто подходит для этого, Хелен.
— Точно. Никакого давления или чего-то в этом роде. — Смеется мама. — Продолжай в том же духе, и в один прекрасный день я, возможно, скажу «да».
— В этом и суть, — отвечает Кэрол и подмигивает ей, после чего уносится в неизвестном направлении. Мы с мамой смотрим ей вслед, забавляясь.
— Ты серьезно? — спрашиваю я ее, когда Кэрол нас уже не слышит. — Думаешь, ты справишься?
— Я совру, если скажу, что не рассматриваю этот вариант, — отвечает мама. — Посмотрим. Я пока не собираюсь ни на что соглашаться. — Она поворачивается ко мне. — Дорогая, что насчет Рождества, мы будем что-нибудь устраивать дома?
Она имеет в виду бабушкин дом. Каждый год бабушка устраивала большое праздничное застолье и, по сути, приглашала к себе весь город. Вместо того, чтобы дать ответ сразу, я готова выпалить прямо здесь и сейчас, что беременна, просто чтобы было кому поплакаться, но сейчас не время. Проходит немного времени, когда Кэрол возвращается, вытирая руки о фартук, следом идет Итан.
— Что происходит? — спрашивает Кэрол.
— О, мы с Холли обсуждали планы на Рождество в бабушкином доме, поскольку ее с нами нет.
Итан бросает на меня вопросительный взгляд.
— Эм, да, — отвечаю я. Меньшее, что я могу сделать это устроить прощальное рождественское «ура» в честь бабушки. — Мы точно должны отпраздновать. — Я поворачиваюсь к Итану. — Что думаешь?
Он пожимает плечами.
— Конечно. Фиона была бы счастлива.
Мама складывает ладони вместе.
— Отлично. Я позвоню тебе, чтобы обсудить меню.
— Дети, мне нужна ваша помощь кое с чем, — заявляет Кэрол, переводя взгляд со своего сына на меня. — В подвале есть сервировочные тарелки, те, что с листьями остролиста. Не могли бы вы принести их?
— Я принесу, — предлагает Итан. — Холли не нужно…
— Они на верхней полке, — замечает Кэрол. — Тебе понадобиться помощь. Поверь мне.
— Хорошо. Без проблем.
Я киваю Итану, и мы спускаемся вниз, остро ощущая, как наши матери наблюдают за нами, без сомнения, готовые начать обсуждать нас, как только мы выйдем из комнаты.
В подвале, по крайней мере, тихо, и вне толпы у меня наконец получается перевести дух.
— Где они могут быть? — спрашиваю я, останавливаясь рядом с Итаном у подножия лестницы.
— Я думаю вон там. — Он подходит к высокой полке в углу, подтаскивает стул и забирается на него. — Да, вот они. На верхней полке.
— Знаешь, — говорю я ему, — не уверена, что действительно подхожу на роль помощника.
— Это не совсем то, что хочешь услышать, когда уже балансируешь на стуле.
— Я просто хочу сказать, что ты знаешь, какие у меня ужасные рефлексы.
— Еще бы, — соглашается он, посмеиваясь, пока возится с коробками. — Помнишь, как мы играли во фрисби в парке, когда были в восьмом классе?
— Ты имеешь ввиду день, когда я чуть не сломала себе нос?
— Да, именно его, — фыркает он, а затем качает головой. — Извини, я не