Шрифт:
Закладка:
Проследив за моим взглядом, Император улыбнулся и через несколько мгновений я почувствовала, как по моей правой ноге проводят чем-то мягким и приятным.
Я застыла.
А в этот же момент левая нога стала испытывать такое же ощущение. Что за?
Опустив глаза, я обнаружила, что полы вечернего наряда разъехались, и оба моих колена оказались во власти Тахеомира и Тина. Такое ощущение, что мужчины стали соревноваться, кто доставит мне большее «удовольствие». А именно, у кого получится сильнее меня защекотать!
Еле сдерживая смех, я чувствовала, как по моей правой ноге медленно ползет золотой пушистый шар, явно императорского происхождения. А вот левая нога страдала от невесомого черного пера, однозначно творения Тина. И если так и дальше будет продолжаться, у меня начнется истерика. Ибо ну ооооочень щекотно!
Вот же гады!
Сидевший напротив Рус мои гримасы заметил сразу и, удивленно посмотрев на меня, глазами спросил, все ли в порядке? Ага. Как же… Опустить руки под стол и согнать наглых засланцев я не могла (ибо неприлично), а два великовозрастных балбеса вовсю пользовались ментальной магией, во всех нюансах которой я была не очень сильна. Особенно по отношению к магам, с людьми то все гораздо проще…
Что делать?
О, отомстить — это уже дело чести! А может, попросить Руса занять мое место, создав кратковременную иллюзию? И пусть себе Тин наглаживает колено друга? Я мысленно хихикнула, но тут же подумала об Императоре, и идея показалась не такой веселой. Да и Тин вполне мог воспользоваться Взглядом Истины и все усилия — насмарку.
И пока я, еле сдерживаясь от смеха, разрабатывала планы мести произошло то, что спасло Тахеомира с Константином.
В Малую торжественную залу, где проходил малый, но не настолько торжественный ужин, с опаской заглянул наш дворецкий и принялся подавать мне знаки. На мою беду, это заметил Император.
— У вашего слуги — тик! — громко заявил он.
— Нет, Ваше Величество, — вступилась я за Борриана, — видимо у него какое-то сообщение.
— А, ну тогда пусть говорит! — благосклонно разрешил Тахеомир.
Пушистый шар на моем колене застыл. Перо тоже. Все замолчали и повернулись к Борриану.
Дворецкий нервно сглотнул от столь повышенного внимания, однако, взяв себя в руки, бодро отрапортовал:
— Прошу прощения, но прибыла срочная доставка для леди Кианы!
— О, — оживился Император, — так это же сладости!
— Так точно, — сверившись с какой-то бумагой, бодро ответил наш дворецкий, — какая-то Плюшка.
— Плюшка? — недоуменно перепросил Тахеомир, запивая очередной Тост. — Видимо, у поваров полет мысли случился. Пусть вносят! — и царственно махнул рукой.
Ээээ… Куда?! Сюда?!
— Прямо сюда, Ваше Величество? — на всякий случай переспросил дворецкий.
— Ну да.
— Но… — было видно, что слова Борриону даются через силу, — но там очень большая коробка…
Глаза Императора загорелись.
— Большая? Так это же прекрасно! Тогда точно всем хватит!
Стала у меня закрадываться нехорошая мысль, но дворецкий уже унесся исполнять императорский приказ.
О, нет…
Внесли коробку. Действительно, большую.
Император щелкнул пальцами, и верхнее покрытие коробки опало, явив всеобщему вниманию клетку, в которой находился вздыбивший всю свою распрекрасную шкуру йодль. В образе рыжего кота. И истошно орал. Тупой звук прошелся по прутьям клетки, когда кот пустой маленькой головой принялся молотить по своей «тюрьме».
— Плюшка! — радостно воскликнула я, и наплевав на все Кодексы Шато, подскочила к клетке. Кот, услышав мой голос, тут же успокоился и недоверчиво покосился на окружающих.
— П-плюшка? — недоуменно переспросил Император, а Константин принялся очень невежливо, по крайней мере, невежливо в присутствии венценосной особы, ржать. Остальные застыли в шоке. Ну, кроме Квиара. Он то как раз улыбался.
— Это йодль! — объяснила всем присутствующим уже понятный факт.
В клетке сидел уже крылатый змей и мило извивал свое чешуйчатое тело в одном ему понятном ритме.
— Откуда? — выдохнул Император, а мама стала нервно обмахиваться салфеткой.
— Оттуда, — вздохнула я, — с рынка…
— И он тебя признал? — недоверчиво спросил Тин.
— Как видишь.
— Никогда еще Кураторы Банка Времени не владели йодлями, — в ошеломленной тишине произнес Константин. — Не любят они эту братию…
Я пожала плечами. Ну да, я уникум… что поделать?
* * *
Украдкой наблюдая за своей невестой, Константин в очередной раз подумал, что девушка и на этот раз смогла его удивить. Йодль. Ну, надо же… Он усмехнулся. С маленьким йодлем, а судя по всему, этот чудо-зверь еще совсем малыш, хлопот будет столько же, как и с маленьким ребенком. Но делать нечего, зверь уже признал свою хозяйку, и теперь только и остается, что заняться его воспитанием. Чем скорее, тем лучше.
— А Плюшкой кто назвал? — неожиданно трепетно вопросил Рус.
Друг подошел вплотную к клетке и с нескрываемым восхищением стал пожирать глазами белого волка. Остальные сгрудились чуть поодаль, с неменьшим интересом разглядывая «сюрприз».
Зверь опасливо покосился на Руса. Долго принюхивался, пару раз молниеносно сменил облик и, наконец, оценив обстановку, как безопасную, принялся крутиться юлой, поигрывая своим пушистым хвостом.
— Имя шло в комплекте с йодлем, — пробурчала Киана и отогнала брата от клетки. — Рус, ты его пугаешь!
— Не суетись, Киана, — Император вдруг оказался на месте Руса и… открыл клетку.
— Что ты делаешь…те… Ваше Величество? — девушка метнулась к открывшейся дверце с явным намерением ее захлопнуть, но была внезапно остановлена. Тонкое запястье скрутило в стальной хватке.
— Ай! — гримаса боли исказила обеспокоенное лицо девушки.
Император моментально отпустил руку.
— Прости.
И посмотрел на ми Кама.
А Константин в тот же миг почувствовал ноющую боль. Неприятную. Непонятную. Как будто где-то глубоко внутри его укололи и тут же резко выдернули острый предмет. И всадили снова. И снова.
Ми Кама поймал себя на мысли, что ему неприятны прикосновения Тахеомира к его невесте. И следует прекратить болезненную ментальную пытку. Сию же секунду. Но едва возникнув, чувство боли так же быстро прошло. Как и мысли о причинении вреда своему повелителю.
— Выпусти свою Плюшку…
— Своего… это вроде, как мальчик, — затравленно произнесла девушка, неотрывно смотря уже на маленького хорька.
— Своего Плюшку, — покладисто согласился Император, — ты же не будешь его держать все время в клетке? Йодли ненавидят, когда их свободу ограничивают, особенно в некоторых ипостасях. — Выходи, Плюшка!
И все-таки открыл клетку.
Рыжий кот осторожно потоптался на пороге, обнюхав снаружи пол, дверцу и попятился назад, в клетку. Еще и обмяукав всех и вся.
— Вот же… Плюшка! — расхохотался Тахеомир Третий. Остальные, как по команде, присоединились. — Ну да, коты такие… своенравные.
