До встречи оставались считанные мгновения.

Мария стиснула зубы. Будь что будет.

Сияние портала уже не испугало и не удивило ее. Первыми вышли суровые мужчины в черном с лазерными мечами за поясом — личная охрана короля. Следом еще какие-то слуги.

Неужели Дандор хотел произвести неизгладимое впечатление на мятежников или невесту? Показать им, жалким, все величие мощи?

А сам-то тщедушный. Тощий, неказистый и носатый. Узкие губы смотрелись, точно щель, а светло-голубые глаза уставились на Марию, не мигая.

Запоздало подумалось, что он мог сойти за родного брата Королевы, шокирующее родство с которой тщательно утаивалось обеими сторонами.

Никогда раньше это не бросалось Марии в глаза.

Дандор сделал к ней шаг.

Мария попробовала улыбнуться ему. Не вышло. Точнее, получилось криво и жалко.

Сложно всю пусть не самую долгую жизнь прожить девушкой, не избалованной мужским вниманием, а потом профессионально улыбаться какому-то хмырю.

Бард взял слово. Хорошо, именно он все эти годы мог поддерживать и вести народ.

- Ноа приветствуют короля Дандора! Честь для нас принимать вас у себя.

Голос у Дандора был низким, но скрипучим. Царапал нервы.

- И вам здоровья, ноа и прекрасная Принцесса! Давайте же перейдём к помолвке.

Марию передергивало от отвращения, которое ни в коем случае нельзя было проявить. А её, как назло, трясло даже от мысли, что этот мужичонка коснется руки.

Весь казался каким-то противным, точно слизью покрытым. Другие мужчины просто не вызывали теперь у Марии чувств, а этот явную гадливость.

К счастью, переговоры продолжал Бард, она могла стоять, сцепив ладони в замок. Как товар на торгах. Хорошо, что в разные стороны не вертели. Боже, дай сил вынести это!

- Условие помолвки - военная и политическая поддержка в войне с Аллирией. Давайте составим договор и подпишем его.

Дандор еле заметно поморщился, видно, так хотелось скорее ей обладать. А на условие согласился, хотя и повисло тревожное напряжение.

Договор был составлен заранее, королю оставалось подписать. Его охрана стояла полукругом, никого не подпуская, пока король шептался с другими слугами. Адвокатами или кем-то вроде. Ждать, пока посоветуются, было тяжело, но Мария с жадностью впитывала последние мгновения свободы.

Сил осталось думать лишь о свободе. Не вспоминать Рена. Не думать о Рене. Об этом... сильном, смелом и... таком далеком... Выбрал другую. Разбил Рию, уничтожил.

Истинная пара? Наверняка какая-то ложь. Или все же... Надежда не хотела умирать. А сердце точно прутом каленым прижгли.

Горечь разочарования ядом окутывала язык. Горло онемело.

А когда на всех копиях договора поставили роспись, воздух словно застыл. Сделался свинцово-тяжелым.

Заиграла музыка. Мария сперва не узнала звуки, думала, какая-то особая помолвочная, но все мужчины разом повернулись в сторону включившихся телевизоров.

- Экстренный выпуск новостей! Группировка, называющая себя Мстителями, захватила тронный зал Королевы Аллирии и удерживает её в заложниках. Их требование - отказ Королевы от власти в пользу Императора Эвариона.

Шок, ужас, онеменение, испуг...

Мужчины застыли на миг, а потом все пришло в хаотичное движение. Ноа напряглись, готовые к атаке. Император Эварион жил далеко за морем, с чего вдруг ему понадобилась Аллирия?! Мог ли кто-то подделать информацию?

Для Марии это был шанс бежать, отказаться от помолвки, но она не успела ничего сообразить, даже сойти с места, как около горла оказался лазерный меч.

Пока выключенный. Одно нажатие, она бы умерла моментально. Меч держал охранник Дандора.

Сам он с перекошенным от ярости лицом выпалил:

- Принцесса отправляется со мной. Подпишем новый договор. Брачный.

Она не могла так глупо проиграть в последний момент, когда почти поверила в спасение. Тело свело от нечеловеческого напряжения.

- Mei O Ro Mei La Gha O, — странные слова пришли в голову будто сами - миг и Мария очутилась в защитном прозрачном колпаке, охранника отшвырнуло от неё, точно взрывной волной. Магия возвращалась!

- Mei Noa Oto Gha, - колпаки окружили всех ноа.

На Дандора было страшно смотреть.

- Хорошо, ноа, раз так, мы объявляем вам войну. После смерти Королевы я как её брат возглавлю Аллирию.

- Не так быстро, Дандор, - этот голос Мария узнала бы из миллиона других. Рен появился словно из ниоткуда, или в суете она не заметила открытие портала, - Сейчас армия Императора Эвариона вошла и в твою страну, не только в Аллирию. Так что и ты, и твоя сестричка больше ничем не управляете. Увести его.

Мстители двигались быстрее ветра. Только что их здесь не было, а теперь мужчины в темно-зеленом обезоружили и сковали всех слуг Дандора, сгоняя их в сияющий зев портала.

- К вам, ноа, у Императора Эвариона особое дело. Приглашаем вас на переговоры в его дворец.

Рен смотрел прямо на Марию, а она от шока и волнения забыла, как дышать. Все менялось необратимо быстро.

Лицо Рена оставалось непроницаемым.

- Позвольте проводить вас, Принцесса.

Что чувствуешь, когда падаешь в глубокий колодец, холодея с каждым мгновением и сжимаясь от неизбежной встречи с безжалостным дном? В смятку, в осколки, в боль, все быстрее и неудержимее.

И вдруг кто-то подхватывает — резко дергаешься. А потом в животе замирает от странной невесомости, в голове пусто, а сумасшедшая скорость растет, и вот вы уже стремительно несетесь над землей, не ведая запретов.

Мария видела лишь потрясающе зеленые, как нарисованные, глаза Рена и не понимала, что он спрашивал, чего хотел...

Мотнула головой. Еле удержалась от желания растрепать руками волосы, но за каждым ее действием следили десятки глаз.

Осознала, что до сих пор, как и все ноа, была в защитном колпаке.

Как же его снять??

Вновь слова пришли на ум:

- Mei Noa Ra Ti Gha.

С хлопком колпаки исчезли.

Нужно было идти, переставлять ноги, позволить своему безумию коснуться себя. Сердце пропускало удары, дыхание сбилось.

Мария сделала шаг и медленно, как во сне, начала падать прямо Рену в руки.

Она выныривала из забытья и вновь теряла сознание, кружась в водовороте портала. Лишь чувствовала запах, умиротворяющий запах Рена, несущий уверенность, тепло и спокойствие.

Дурман, мягко окутывающий плечи, делающий голову странно тяжелой, так, что хотелось спать. Зная, что когда проснешься, наступит оно — пронзительное яркое счастье, не омраченное никакой болью.