Мария тихо ответила.

- Сделаем все, что в наших силах.

Теперь она помнила каждую важную деталь. И Дандора, который раньше вызывал отвращение, и полные боли разговоры с Реном.

Она заламывала руки и восклицала.

- Рен, мы обречены. Мы никогда не сможем пожениться... Ты не оставишь свою тайную службу. А мне придется выйти за кого-то из ноа или высокопоставленного чужеземца, чтобы не дать древней крови угаснуть.

Рен шутливо толкал ее на спину и крепко целовал.

- Не о том думаешь, малыш. У нас мало времени, кто-то из твоих слуг придет на голоса, а мы еще не договорились о по-настоящему важных вещах.

Его руки жадно и умело скользили по ее податливому изнемогавшему от удовольствия телу, а когда к ним присоединялись горячие опытные губы, думать о политике становилось невозможно.

Рия даже не могла поставить серьезную защиту, слуги тотчас заподозрили бы неладное, а потому ее сердце разрывалось от восторга и страха быть застуканной.

То были пикантные, острые, волнующие встречи, она силилась не кричать от наслаждения и сладко срывалась, а Рен пил ее вздохи и стоны и не терял самообладания никогда.

Рия даже обижалась на него за это. Но ее возлюбленный слишком хорошо владел собой, иначе не был бы тем, кем являлся.

Рия плохо высыпалась, и только магия помогала ей весь день заниматься политическими делами, хотя хотелось глупо и счастливо улыбаться. И тосковать до воспаленных от плача глаз.

Она сама выбрала любить вольный ветер, или судьба выбрала за нее, сковала их связью истинных.

Тогда Рия еще могла выбирать.

Теперь остались лишь страхи и тревоги.

Рия вышла бы замуж за постороннего без колебаний, потребуй долг, но внутри Марии все сжималось от ужаса и отвращения. Дандор смотрел на нее масленым взглядом, его хотелось ударить, отшатнуться, выгнать. Приличия не позволяли королю распускать руки, а Рия не обязана была ему угождать.

Брак все изменит.

Родители вызывали массу горького беспокойства. Мария не сообщала им о своих печальных отношениях с парнями. Говорила, что вовсе ни с кем не встречалась, но брак скрывать не имела права. Хотя слова «я должна выйти замуж за того, кого едва знаю, чтобы спасти свою страну», лишь заставили бы их схватиться за сердце.

Время у ноа текло так же, как в родном мире, и они уже точно сходили с ума от переживаний, почему дочь так долго не звонила. Две с лишним недели.

- Мне нужна связь с родней немедленно! Слышать не желаю, что это невозможно!

Ее попытались остановить

- Но, Принцесса, у нас военные условия! Если аллирийцы блефуют, они точно засекут сигнал и раскроют наше местоположение.

Мария вложила в голос всю свою уверенность.

- Они его знают. Нам стоит начать немедленную эвакуацию прямо сейчас, ночью. Пока король подоспеет с помощью, аллирийцы успеют разрушить убежища.

Она не верила, что вот-вот и потеряет себя. Больше не сможет что-либо решать.

Изо всех сил скрывала страх.

Погибнуть, исчезнуть, подвести других.

Мамин голос звучал так, словно он и был фантастикой, а не эта дикая непредсказуемая ситуация с ноа, с Реном, со всем.

- Как ты, Марьюшка? Ренат тебя не обижает? Не забываешь наносить солнцезащитный крем? На море сегодня не очень ветрено?

Мария чудом не всхлипнула в «трубку», беззвучные слезы побежали по щекам.

- Все хорошо, мам, он замечательный. Следит за мной. Да, питаюсь нормально, не переедаю. Передавай папе привет.

До боли стиснула «трубку». Тихо сползла по стенке в звуконепроницаемой кабинке для переговоров. Ноги не держали.

Рен... Он... Слезы душили, став комом в горле... Создал сказку для ее родителей? Будто отвез ее куда-то на море, вот Мария и не смогла звонить? А может, и звонки подделал, он же был магом?

Рен... Предатель у ног Королевы...

Любимый. Палач.

Слезы градом текли по щекам, разрывая грудь тупой болью и не давая вздохнуть.

Подданные наверняка обеспокоились, не видя ее голову и плечи через полупрозрачное стекло, хотя все силы сейчас были брошены на спешную эвакуацию.

Ее народ привык жить в полной боевой готовности, и Мария должна была нести за это ответ, хотя так мечтала поверить в чудо, что Рен снова придет и все устроит.

Хотелось надеяться, раньше она была тверже. Не размякала и не ревела, как последняя сопля.

Или не была? За что Рен увлекся ей? Мария пока не помнила и не старалась вспоминать. Вид Рена у подножия трона рвал душу в клочья, иглами впивался под ногти.

Не хотелось остаться в его глазах «слабее крольчонка». Мария глубоко вдохнула.

Вот так. Вдох. Выдох. Выровнять дыхание.

Она Принцесса, она сильная. Справится.

Вытерла слезы и покинула кабинку с совершенно прямой спиной.

Она выйдет замуж за противного короля. А если не останется иного выхода, сдастся и закончит жизнь в пугающей проклятой колбе, зато спасет ноа.

Потому что Рен может быть хоть главой этих Мстителей, они просто удачливые наемники, а не огромная армия Аллирии с супермощными технологиями.

Дети ноа не будут жить без света и растений. Перестанут питаться ворованными припасами, украденными через порталы.

Ночь прошла без сна. И Мария пошатывалась бы от усталости, если бы не особая магическая практика, вливающая бодрость в тело.

Мария или Рия? Для Марии это все еще могло остаться затейливой игрой. Для Рии же было коверкающей душу тошнотворной реальностью.

Для отвода ушей — аллирийцы наверняка поставили прослушку — ноа имитировали громкий шумный праздник без особого повода. А уходили очень тихо. Пользуясь языком жестов.

План эвакуации рассчитали заранее, и основная роль отводилась межпространственным переходам. Ноа прятались в пещерах буквально под носом у захватчиков.

Мария уговорила Барда и других на крайне важную ей поблажку. Брак был делом трудным и хлопотным, требовавшим особых обрядов. Ему предшествовала помолвка. Помолвку можно было заключить прямо здесь, в рассекреченном врагами убежище. А уже потом на сам обряд бракосочетания отправиться в мрачные чертоги Дандора.

Мария жаждала урвать любой оставшийся глоток свободы.

Она, Бард и другие высокопоставленные остались дожидаться Дандора здесь. Раскрывать ему новое убежище не собирались. Существовал немаленький риск, что в последний момент Дандор переметнется на сторону Аллирии и сам выдаст Рию Королеве.

Правда, скорее поставил бы ее магический дар себе на службу и уж слишком плотоядными взглядами окидывал тонкую фигуру.