— Я так и подумала, — улыбнулась она. — Давай разберемся с моим новым уловом, и я организую тебе еду.

— Спасибо, — немного смущенно улыбнулся волшебник. — Такой взрослый, а позаботиться о себе самостоятельно у меня выходит плохо.

Достав из сумки бурдюк с вином, Кьяра налила ему в кружку и сама сделала большой глоток:

— Ты просто очень увлечен изысканиями. Это же просто решается, будут заносить еду и оставлять на пороге комнаты.

Она протянула плеть, и эльф аккуратно осмотрел ее, шепча слова заклинания.

— Ох! — шумно вздохнул он. — Это явно из Нижних Миров. У нее есть сознание. Злое сознание. Бьет по разуму, как и по телу, может опутать противника. Создана, чтобы причинять боль как физическую, так и психическую. Принадлежала, видимо, какому-то мощному исчадию. Ума не приложу, что она делает в сокровищнице?

— Ого! Ничего себе артефактик, — удивленно воскликнула девушка. — Оставлю-ка я ее в сокровищнице, но Эридану расскажу.

Зариллон сделал большой глоток из кружки:

— Не знаю, стоит ли говорить. Я знаю его не слишком хорошо, но кажется, подобные дикие штуки ему нравятся, и он захочет с ней подружиться.

— Если она обладает разумом, то вряд ли, — пожала плечами Кьяра. — Хотя, он большой мальчик и сам решит. Можем поспорить, — глаза ее лукаво блеснули.

Его глаза блеснули с не меньшим азартом:

— Давай поспорим. На что?

— Не знаю даже, обычно спорили на золото, — удивленно ответила чародейка.

Она не ожидала, что волшебник ответит на вызов.

— Золото — это скучно, — задумчиво сказал эльф. — Если проиграю, то сделаю для тебя личный артефакт. А если ты проиграешь, то будешь батрачить в алхимической лаборатории. Его Величество заказало мне зелья и мази на целый лазарет.

— Давай лучше я принесу какой-нибудь редкий ингредиент с Фаеруна.

— Что ж, тогда по рукам, — улыбнулся он, протягивая ладонь.

— По рукам, — Кьяра пожала его ладонь. — А ты меня удивил.

— Чем же?

— Азартностью. Буду в следующий раз с тобой осторожней, — чародейка сделала хитрое лицо.

— Если бы я не был бы азартным, меня бы тут не было, да? — усмехнулся волшебник. — Но это секрет, — он тоже сделал хитрое лицо, подыгрывая чародейке. — Кстати, я распознал эффект того зеленого зелья. Оно пробуждает память предков. Не знаю, как точно это может проявиться, но любопытно, не правда ли?

— А если не было никаких предков? — задумчиво спросила тифлингесса, обращаясь скорей к самой себе, нежели к некроманту. — Если ты — искусственно созданное существо?

— Это интересный вопрос, — ответил эльф. — Думаю, за предка сгодится и биологический материал, из которого создали. Кому-то он принадлежал…

Он снова задумался, явно увлеченный заданным девушкой вопросом. Кьяра же решила больше не развивать эту тему. Слишком уж она была для нее личной. Распрощавшись, она сгребла артефакт и зелье, и распорядилась, чтобы слуги приносили ему еду дважды в сутки.

День плавно подошел к концу. Небо не изменилось в цвете, но Кьяра чувствовала, что усталость навалилась, словно мокрый от дождя плащ. Она вернулась в комнату, немного помедитировала над жезлом поглощения и почувствовала, что очень хочет спать. Эридан так и не пришел. Это немного огорчило ее. С другой стороны, вряд ли у него было меньше дел, чем у нее. Засыпая, она мысленно возвращалась к событиям прошедшего дня. Невероятные перемены в облике Арума, будущие магические тренировки с Корлианом и Суманом, странная плеть, обрывки эльфийских слов — все смешалось в сплошной поток мыслей и окончательно усыпило разум.

[1] Квиклинг — крошечная фея, перемещающаяся с удивительной быстротой

Глава 8. Девятихвостая плеть

Кьяре не так уж и часто снились яркие и запоминающиеся сны. Обычно она засыпала без задних ног, словно погружалась в черную пучину беспамятства. Страна Фей определенно изменила привычный уклад жизни. Ей приснился удивительно четкий и яркий визуальный образ. Богато украшенные ножны, сверкающие крупинками серебра и алмазной пыли. Меч с рукоятью из переливающегося лунного камня покоился в этих ножнах, а рядом — ослепительно яркий золотой щит, словно сотканный из жаркого полуденного солнца. Открыв глаза, она продолжала видеть картинку, пока просачивающийся сквозь портьеры свет не растворил видение. Немного полежав, она все-таки решила записать увиденное. Идея записывать необычные сны и вероятные видения посещала ее и раньше, пришло время воплотить задумку. Потратив на это несколько минут, она засобиралась к завтраку. Впереди ждал новый насыщенный день.

На лестнице вниз она встретилась с Эриданом.

— Иду как раз тебя тормошить, — сказал он, — но ты вполне самостоятельно с этим справилась.

— Да, вчера тоже был насыщенный день, — вздохнула девушка, обходя его на лестнице.

— Обычный день занятого знатного господина весьма насыщен, — ухмыльнулся он в ответ. — Ты идешь завтракать? Там все готово, собственно.

Спускаясь вниз, он кратко поведал, чем занимался вчера:

— Долго обсуждали с Зариллоном проблему зимы. Он кое до чего докопался, но это после. Еще планируем построить часовню Темпусу. А как прошел твой день?

— А есть смысл строить часовню? — удивленно спросила Кьяра. — Не факт, что есть ресурсы, а после будет ли иметь значение? Я тебя иногда не понимаю.

Она и правда не понимала. Это казалось ей глупой, нерациональной идеей, совершенно неуместной на этом этапе.

— Ребятам нужно, — объяснил он, открывая двери в тронный зал. — Их бог нужен им. Да и после будет нужен.

Девушка только хмыкнула в ответ. Этого ей было не понять, и своего мнения она не изменила, но решила не спорить. Очевидно, это было бесполезно. Сев за стол, она начала рассказывать:

— Скажем так, разгадала одно из видений Арума про воплощение огня. Ты знаешь, он теперь совершенно невосприимчив к пламени и появилось драконье дыхание. А от кнута он отказался, такой стеснительный. Кстати о кнутах… — она достала из сумки девятихвостку и протянула Эридану. — Интересный артефакт, скорее всего из Нижнего Мира, обладает сознанием, причем злым, причиняет не только физическую, но и психическую боль и может опутывать. Вещь очень мощная.

— Темпус, верно, благословил его новой силой, — начал было эльф, но все его внимание привлек необычный предмет. — Надо же! — он взмахнул плетью в воздухе, восхищенно вслушиваясь в свист хвостов. — Из Нижних Миров? Скольких же ты покалечила, хвостик? — спросил он, словно обращаясь к своей жестокой игрушке.

Камень на его руке вспыхнул красным пламенем, и в глазах появилось выражение удивления.

— Говорит, что покалечила стольких, что не хватит жалкой эльфийской жизни, чтобы назвать это число, — растерянно пробормотал он, разглядывая лоснящуюся черную оплетку.

Кьяра вздохнула. Наверное, Зариллон был прав. Мальчик хоть и взрослый, а игрушка полностью его увлекла, теперь он уже с ней общается. Она подцепила кусочек