В начале этого ужасного для евреев периода пра­вители по-прежнему брали их на службу. Так, два раввина, дон Исаак Абрабанель и дон Авраам Стар­ший, были приближенными монархов католической страны. Но в начале 1492 г., когда Гранада пала, католическая монархия решила довершить религиоз­ное объединение полуострова, изгнав с него евреев. Декрет об изгнании был подписан 31 марта; евреям было приказано убраться до конца июля. Этот удар уничтожил крупнейшую средневековую еврейскую общину. Португалия не замедлила последовать этому примеру, после чего весь Иберийский полуостров официально был очищен от евреев.

Культура испанских евреев во многом отличалась от культуры евреев в прочих частях средневековой Европы. Традиция иудео-арабского золотого века была жива в их исторической памяти. Вплоть до XIV в. они были гораздо глубже интегрированы в общество в целом, чем евреи-ашкенази. Короче говоря, ис­панские евреи считали себя особой ветвью евреев, и до сего дня их потомков называют сефардами, от древнееврейского слова, означающего Испанию. В следующей главе мы проследим судьбу сефардского сообщества после изгнания из Испании.

Глава шестая. ЕВРЕИ В МУСУЛЬМАНСКОМ МИРЕ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ (1453-1948)

В XV в., когда евреи в Испании переживали тра­гические события, в Восточном Средиземномо­рье происходили изменения, заложившие фундамент для последующего спасения еврейского сообщества. Завоевав в 1452 г. Иерусалим, войска Оттоманской империи продолжали захватывать центральные му­сульманские земли, вдыхая новую жизнь в отжив­ший свой век Средний Восток. На полтора века Оттоманская империя станет главным антагонистом Европы, в которой только еще складывались совре­менные государства. Для молодой растущей нации, состоявшей по преимуществу из воинов и земле­дельцев, изгнанные из Испании евреи с их коммер­ческими талантами и международными связями мог­ли стать ценным экономическим приобретением. Есть сведения, что султан Баязид II предоставил изгнан­никам свое гостеприимство, выразив недоумение, как это Фердинанд и Изабелла могли выгнать из страны таких трудолюбивых и. полезных подданных.

На этой стадии оттоманы не были религиозными догматиками и не настаивали на соблюдении унизи­тельных ограничений, установленных прежде. Собрав с немусульман специальные налоги, полагавшиеся для димми, их обычно оставляли в покое, если, конечно, не считать неизбежных время от времени местных инцидентов.

Столь высок был престиж испано-еврейской куль­туры и столь велика гордость испанских евреев за свои достижения, что они очень скоро стали преоб­ладать в принявших их общинах, сметая местные обычаи и привнося испанский язык и нравы. Значи­тельные испаноязычные еврейские общины возник­ли в Константинополе, Салониках, Эдирне, Смирне и многих других городах. Эти общины на протяжении последующего века постоянно росли по мере прибывания бежавших от испанской инквизиции марранов (этим словом, означающим «свиньи», на­зывали конверсов на жаргонном испанском). Не все новоприбывшие были сефардами — Оттоманская империя привлекала евреев также и из Италии, и со всей Европы.

Изображение Иерусалима. XVI в. Кельн.

Живя в Испании, евреи говорили на испанском языке, вставляя в него слова на иврите, когда речь шла о еврейских обычаях, и употребляли сугубо ев­рейские обороты речи. Став изгнанниками и прибыв в Оттоманскую империю, они сохранили тот же язык, считая себя в культурном отношении превос­ходящими местных евреев, в чьи общины они вли­лись. Таким образом, испанские евреи сформирова­ли в пределах Оттоманской империи особое испано­язычное сообщество. Это не было явлением уникаль­ным, ибо подданные империи составляли множество национальных, религиозных, языковых групп; в сто­личных городах типа Константинополя, где наряду с турецкими были армянские, греческие и другие со­общества, евреи не выделялись по сугубо языковому признаку. Испанский язык, на котором говорили ис­панские изгнанники, стал называться юдезмо (еврей­ский) или ладино (латинский), и на нем до сих пор говорит небольшое — и все уменьшающееся — чис­ло людей.

Еврейские дельцы скоро приобрели вес в обще­стве благодаря поощрительной политике оттоманс­ких султанов, стремившихся к росту экономической мощи империи. К середине XVI в. некоторые евреи достигли высокого уровня власти и влияния, став врачами, финансистами и даже государственными деятелями. В течение первого века оттоманского из­гнания испанские гранды-евреи сумели воскресить образ придворного еврея, существовавший в Испа­нии как в исламской, так и в христианской ее фазах.

Массы еврейских беженцев из Испании проникли не только в сердцевину Оттоманской империи, но и на ее окраины. Когда оттоманы в 1517 г. завоевали Палестину и Египет, обнищавшие и измученные не­взгодами местные еврейские общины получили но­вое вливание в лице энергичных беженцев из мест более высокого культурного и материального благо­состояния. С притоком новых беженцев появлялись и новые общины. Самой значительной из них была община Сафеда, галилейского города, до тех пор не игравшего заметной роли в истории; процветали также общины Иерусалима, Газы, Хеврона, Акры и Тивериады. Для последней особо хорошие времена настали, когда ее преподнесли в дар дону Иосифу Наси (1524—1579), наиболее блистательному из ев­рейских грандов Оттоманской империи.

Дон Иосиф Наси был племянником не менее блистательной доньи Грасии Наси (ок. 1510—1569). Она родилась в Португалии в семье знаменитых ис­панских евреев, бежавших туда, вероятно, в 1492 г. В 1497 г., когда иудаизм был запрещен в Португа­лии, семья стала марранами. По смерти мужа, имев­шего деловые связи в Антверпене, донья Грасиа перевозила свою семью — включая племянника, которого тогда звали Жоан и который был сыном королевского врача, — последовательно в Англию, Нидерланды и Венецию, где родная сестра донесла на нее, обвинив в иудаизировании христиан.

Уехав с тетушкой из Португалии, Жоан поступил в университет в Лувене, а затем подключился к се­мейному бизнесу в Антверпене. Благодаря своим де­ловым связям он сблизился с влиятельнейшими людьми Европы — императором Карлом V, буду­щим императором Максимилианом, французским королем Франциском I. Попавшую в руки инквизи­ции тетю он сумел вызволить, используя свои связи с оттоманским правительством, которое обладало возможностью оказывать давление на испанцев. До­нья Грасиа переехала в Феррару, где открыто верну­лась в лоно иудаизма, и наконец в 1553 г. оконча­тельно поселилась в Константинополе. В следующем году Жоан приехал к ней и тоже возвратился к иуда­изму, приняв имя Иосифа Наси.

С момента своего отъезда из Португалии донья Грасиа не переставала активно содействовать спасе­нию марранов и старалась положить конец порту­гальской инквизиции. Эту свою деятельность она продолжила и в Константинополе; в этой связи она поставила перед собой задачу покровительствовать ученым и создавать еврейские религиозные учрежде­ния. Она была настолько влиятельна, что в 1556— 1557 гг. предприняла попытку организовать бойкот города Анконы в наказание за то, что там сожгли