самые сильные стороны, самые слабые стороны и три разных способа, которыми сможешь их уложить. Вот как ты станешь королем в этом мире, Уорд. Вот как ты поднимешься на вершину. – Смуглое лицо тронула слабая улыбка. – Это то, чего ты хочешь, не так ли? Никто в мире не работает над собой так как ты, если только его целью не является самый верх.

– Да, сэр, – ответил Рэй, позволяя себе выпрямиться почти по стойке смирно.

После паузы Леннон медленно кивнул, не потрудившись на этот раз прокомментировать формальное обращение.

– Хорошо. Тогда у тебя есть домашнее задание. Не думай ни секунды, что я не буду проверять тебя по нему независимо от того, с кем в пару тебя поставят.

С этими словами Кнут повернулся и пошел вдоль корпуса, оставив Рэя в полуобморочном состоянии перед общежитием первого курса. Но не успел Леннон скрыться за светом окон, как Рэй обнаружил, что сам зовет его.

– Леннон!

Третьекурсник остановился и оглянулся через плечо.

– «Смена арсенала»… – осторожно начал Рэй. – Ты действительно думаешь, что я могу?..

Но он не смог вымолвить и слова, настолько невероятно было произнести это вслух.

В ответ Леннон пожал плечами.

– Мы очень скоро узнаем. Узнаем же? – Затем он отвернулся, поднял руку в знак прощания и пошел вперед. – Иди к себе, Уорд. Тебе нужно готовиться.

Глава 47

Ранний ноябрь. Три дня спустя.

«Они всегда называют повышения частью «восхождения», но эта метафора никогда не имела для меня смысла. Я имею в виду… Если начальство – это те, кто несет на себе груз, груз своей ответственности, своего выбора и решений, своих неудач, – то разве это не похоже на то, как если бы вы зарылись в землю и взвалили себе на плечи всю эту злосчастную ношу, которую вы осознанно повесили на себя?)

(Старший прапорщик Валира Дэнт после слишком большого количества выпивки, 2460 г.)

– Мэм, вы не можете ожидать от меня этого! Это курсанты, мэм! А не игрушки военных, которые мы должны менять местами, словно какие-то фигурки! Нет, мэм, я не отступаю от директивы, я просто пытаюсь заставить вас понять, что…

Однако это было бесполезно. Что бы он ни делал, чтобы ни говорил, Рама Гэст не успевал сказать и пары слов, как женщина на другом конце провода обрывала его, давая понять, что его мнение не будет иметь никакого влияния на исход разговора, как бы он ни распалялся по этому поводу. После еще одной минуты разговора терпение, проявленное к его неповиновению, иссякло, и связь прервалась после очень прямого и четкого последнего указания. Когда линия отключилась, Рама обнаружил, что стоит на своем обычном месте перед большим окном и смотрит в небо. Если обычно картина транспортного потока над головой приносила ему некое утешение – своего рода дзен в осознании мира за пределами сковывающих стен института, – то этой ночью мигающие огни несли с собой ничто иное, как растущую ярость.

Клац!

Рама подпрыгнул. Планшет, который он держал во время звонка, разлетелся вдребезги, поскольку в гневе полковник не рассчитал своей силы. Разбитое стекло высыпалось из его пальцев, и он быстро отошел от остатков планшета, разразившись редкими ругательствами.

– Сукин сын!

К счастью для его репутации, второй человек, находившийся в кабинете, не собирался убегать и ябедничать о промахе.

– Технически она настоящая сука, полковник, а не родственное мужское отродье.

Он полуобернулся, чтобы взглянуть на свою главную помощницу. Она стояла наготове со стилусом над своим планшетом. Светлые волосы Мэддисон сегодня были завязаны в хвост на затылке, и она с тщательно продуманной незаинтересованностью наблюдала за Рамой, ожидая его слов.

– Я проклинаю указание, а не генерала Абель. Это было бы нарушением субординации.

– И что это было за указание? – невинно спросила Мэддисон.

– Самое эгоистично-маниакальное отступление от механизма, которым с гордостью являются наши вооруженные силы, которое я когда-либо наблюдал, – прорычал он в ответ, наклоняясь, чтобы собрать осколки стекла. – Найди мне Дирка Риза. Ему это понравится.

Мэддисон поколебалась. Маска незаинтересованности сменилась выражением внезапной озабоченности. – Майора? Рама, что происходит?

– Старший помощник Кент, в данный момент я не в настроении быть кем-то иным, кроме как вашим непосредственным начальником! – прогремел Рама, вставая и оглядываясь, чтобы окинуть ее предупреждающим взглядом. – Приведите мне Дирка Риза. Сейчас же!

Мэддисон, не привыкшая к подобному обращению, вздрогнула. Выражение ее лица снова изменилось: теперь она выглядела тревожно. Но надо отдать ей должное: она лишь коротко кивнула и поспешила к двери.

Когда она взялась за ручку, Рама пожалел о своей вспышке.

– Мэддисон… Подожди.

Она замерла. Встав рядом с кучей битого стекла, Рама хмуро посмотрел на нее.

– Мне жаль. Я не должен был терять самообладание. Если найдешь майора, можешь присутствовать при разговоре. Ты должна знать. На случай, если мне позвонят, когда родители или подготовительная школа начнут беспокоиться о том, что наши турнирные системы не соответствуют требованиям.

Хотя замешательство и не исчезло, беспокойства в красивых чертах лица Мэддисон поубавилось. На этот раз ее кивок был более многозначительным. Он в равной степени свидетельствовал как о том, что Рама прощен, так и о ее понимании ситуации. Затем Мэдди ушла. Дверь быстро захлопнулась.

Бросив осколки на чистую поверхность стола, Рама выдвинул стул и рухнул на него, застонав от разочарования. Опираясь локтями на дерево, он порадовался минутному одиночеству и стащил фуражку, чтобы бесцеремонно бросить ее на один из диванов в другой части кабинета. Чувствуя приближающуюся головную боль, он потер виски, закрыв глаза от нарастающей пульсации гнева.

– Ария оторвет мне голову, – пробормотал Рама Гэст, не обращаясь ни к кому, кроме тишины.

Глава 48

«В природе человека заложено предательство. Сама наша система управления основана на этой концепции. Забота о многих слишком часто требует повернуться спиной к немногим. Решение вопросов, связанных с большим благом, так часто подразумевает пренебрежение меньшими нуждами и теми, кто в них нуждается. В этом нет истинного выбора.

Предательство, в конечном счете, чаще всего является для организма самым лучшим средством выживания».

(Доктор Эверетт Уивер, доктор философии, философ 23-го века, Марс.)

Ария, к своему сожалению, пропустила единственное предупреждение, которое могло бы подготовить ее к катастрофе, которой стал вторник шестой недели внутриинститутского турнира. Точнее, она увидела сообщение, которое могло бы подготовить ее к этому дню, но не смогла расшифровать его в тот момент.

Ария проснулась в шесть утра, на добрых полчаса раньше своих соседей по комнате, которых ей так