к которой он в последнее время так привязался.

Летя впереди всех, Дзатаки ворвался в коридор, за которым находилась анфилада комнат, занимаемых семьей, и застонал, найдя на пороге изуродованные трупы охраны и обезглавленных служанок, последних он узнал только по залитым кровью кимоно.

— Кто мог сделать такое? Кто? — Он затравленно глядел по сторонам, надеясь отыскать виновного. Кого-то, кто сумел бы ответить на его вопросы, объяснив, что теперь делать? Как жить?

— Необходимо осмотреть все комнаты, — вмешался в поток его мыслей Ал. — Мы остались живы, быть может, ещё кто-нибудь жив.

Они прошли в комнату, принадлежащую Садзуко и ее девушкам, на пороге лежала изрубленная в мясо невестка, ее правая рука была странным образом согнута в локте, на месте перелома торчала кость, на шее темнел след от меча. Когда Хаято бросился к жене и попытался поднять ее на руки, голова Хины запрокинулась и с хрустом отвалилась, повиснув на лоскутке кожи.

От неожиданности Хаято выпустил из рук тело любимой и, сам сомлев, осел на окровавленный пол.

Понимая, каково будет мужику очнуться рядом с обезглавленным трупом своей законной супруги, Ал, волоком вытащив его в коридор, подальше от покойницы, похлопал Хаято по щекам и, когда тот пришел в чувство, насильно влил в рот немного вина из своей фляги.

Они обошли всю комнату, останавливаясь рядом со служанками с вывалившимися из животов кишками, отрубленными руками, а то и вовсе, что уже совсем странно, с отверченными ногами, и, убедившись, что среди последних нет живых, продолжили страшный осмотр местности.

В следующей комнате валялись еще несколько самураев и женщин — все мертвые.

— Но такого не бывает! — Лицо Ала вновь сделалось зеленым. — Всегда кто-то остается в живых. Должно быть, мы просто плохо ищем.

— В комнатах нет детей. — Наконец нашелся одуревший от увиденного Хаято. — Нет моего младшего брата и пленницы синоби.

При упоминании о синоби Ал вздрогнул и посмотрел на Дзатаки. Но тот не пожелал дать каких-либо объяснений.

— Возможно, они забрали малышей с собой, — предположил Хаято, — детей и Садзуко-сан.

Их одежда и сандалии были изгажены кровью, но обнаженные мечи все еще оставались чистыми и посверкивали серебром. Больше всего настораживало, что среди мертвецов не было ни одного чужого лица. Должно быть, они слишком долго сидели в сокровищнице, так долго, что неведомые враги успели не только вырезать всех людей, находящихся в замке, но и убрать трупы своих воинов.

Когда все трое выбрались наконец на воздух, солнце уже клонилось к закату, Ал, которого давно уже тянуло блевать, мечтал только об одном — глотнуть свежего воздуха, но во дворе все еще стояла привычная духота, перемешанная с запахом свежей крови.

Крови здесь было едва ли не больше, чем им уже довелось увидеть в замке. Повсюду валялись трупы воинов клана Токугава. Не желая давать до поры до времени воли своим чувствам, Дзатаки больше не вглядывался в лица своих людей. Теперь он смотрел на ворота, не отдавая себе отчета в том, что же его в них так заинтересовало. На первый взгляд ворота были самыми обыкновенными, такими же, как он видел их с того времени, как, оказавшись в теле брата Иэясу, впервые приехал в «свое» родовое гнездо.

Но сегодня ворота казались странными. Пожалуй, более странными, чем весь замок с мертвецами, потому что они были целыми!

Никто не таранил ворота замка, никто не рубил их мечами. Ворота были открыты, как и должны были быть открытыми, согласно правил охраны замка. Но если бы на замок напали, стражники, без сомнения, успели бы запереться. Дзатаки отлично знал свою охрану и понимал, что если бы они заметили, что с внешней стороны к замку приближается отряд или даже толпа ронинов, они закрыли бы ворота из чистой предосторожности. Дело в том, что дорога от ворот лежала точно ровно расстеленное длинное полотнище. Стражники всегда заблаговременно знали, когда из соседних деревень в их сторону направлялись люди, потому что спрятаться на дороге к замку Дзатаки было нереально.

Не увидеть же толпу или войско они могли в двух случаях, первое — если охрана была предательски перебита, и второе — если никаких врагов не было. Не было внешних врагов, значит, враги каким-то образом пробрались в сам замок. Значит, были хитрые враги или мятеж устроили собственные самураи, подкупленные и перешедшие на сторону врага. Свои бились против своих. Вот поэтому-то в замке нет и не может быть незнакомых рож.

Дзатаки поглядел на Ала, догадываясь, что тот думает о чем-то подобном.

Теперь следовало понять, кто нанял этих предателей для того, чтобы уничтожить Дзатаки и его семью.

Глава 31

Несколькими часами раньше

Никогда не грози и не оскорбляй женщину. Если твоя жена не устраивает тебя, лучше откажись от нее, не уподобляясь невежественной и грубой черни. Подобное поведение недостойно самурая.

Предъяви жене претензии, и если она не исправится, разведись с ней, отошли родителям или казни.

Грюку-но Фудзико. Из книги «Дела семейные»

Когда за заботливым доктором Кобояси закрылась дверь, Иэёси-сан вскочил и, стараясь не производить лишнего шума, оделся. Теперь он знал точно. «Ветер» получил свою дозу зелья и теперь может в любой момент сбросить цепи и начать убивать. То, что «Ветер», если надо, обойдется без оружия, ему не стоило объяснять дополнительно. «Ветру» наплевать на все, его существо алчет выполнить приказ, а значит, уже скоро, быть может, прямо сейчас, начнется страшный танец кружащегося цунами, и исчадье ямабуси уничтожит все вокруг себя.

Следовало бежать, как можно шустрее бежать из замка, который вскоре сделается замком мертвецов. Бежать, но как? Дежурившие на воротах самураи явно получили приказ не выпускать его с охраняемой территории.

Иэёси-сан задумался, прислушиваясь к звукам в коридоре. Впрочем, пока еще это были самые обыкновенные звуки: мелко семенили по своим делам служанки, тихо переговаривались о своем дежурные самураи.

«Бежать не получится, — с тоской подумал Иэёси-сан. — Но если не бежать, то может, по крайней мере, удастся спрятаться». Во дворе он видел колодец, в котором сумасшедший «Ветер» его вряд ли обнаружит. Но кто позволит глупому старому сторожу, находящемуся в гостях у даймё, вдруг посреди белого дня ни с того ни с сего сигануть в колодец?

Его тут же вытащат, и «Ветер» равнодушно отрубит его глупую голову, чтобы нестись дальше, творя свой невероятный танец. Нет, колодец определенно отпадал.

Иэёси-сан бесшумно отодвинул дверь и, оглядевшись, вышел в коридор замка. Пока еще все было на местах, все как всегда.