пропала, но стало легче.

— У вас, наверное, повязка под доспехами соскочила, — предположила Даршани: — Давайте сделаем привал, и поправьте по-человечески.

— Не стоит. Это всего лишь наголенник. Ерунда. Да я и не человек.

— Ну, как хотите. Только кровью не истеките тут.

— Там всего лишь шишка. Понятно?

— От шишек, кстати, холод хорошо помогает, — вставил своё слово Маваши. Все оглянулись на него и промолчали.

Азер, так и не отдохнувшая после боя, двигалась, опираясь на любезно подставленную руку Агиры. Как подозревала младшая дочь императора, этого уже одного было достаточно старой развратнице, чтобы дать фору всем остальным, но она старательно не торопилась, со всей любезностью отвечая на знаки внимания ангела. Слишком много было неловких шагов и поворотов, когда локоть или ладонь гандхарва с завидной закономерностью скользил по закованным в кольчугу телесам соблазнительницы, и неожиданных остановок, когда нога и хвостик суккубы прижимались к ногам ангела, впрочем, совсем не возражавшего против таких приставаний. Что же, несмотря на раннюю полноту, и уродующий ирокез, старшая сестра Ануш всё ещё оставалась привлекательной и интересной женщиной.

Афсане ревниво следила за этой парой. «Уж не захотела ли она опять изменить Сакагучи?» — подумала было Метеа, но потом вспомнила, что отцом ей был такой же гандхарв — и устыдилась прежних мыслей. И, правда, неудобно забыть, что подруги могут интересоваться мужчинами и движимые другими чувствами.

Хотя хатамото истолковал её взгляд совсем неожиданно:

— Возьмите, пожалуйста, — Сакагучи наклонился, протягивая руку.

— Что у вас? — она доверчиво протянула свою, коснулась пальчиками его пустой ладони — и только ахнула, когда её быстро и ловко дёрнули за локоть, подхватили под коленками и за талию — и одним движением подняли на руки. Она схватилась сначала за свой меч — потом — за крыло и наплечник хатамото.

— Поставьте меня на планету. На поверхность планеты.

— Мы сейчас не на поверхности. Вашей ноге надо отдохнуть.

— Господин Сакагучи!

Он выдохнул, и отпустил её на пол. Лёгонькая Афсане сразу же подбежала занять хозяйкино место, но суровая Азер, (которой ревнивые взгляды сестры тоже мешали кадрить ангела), цыкнула на неё и отправила из объятий любовника во тьму передового дозора.

— Я следующий, — пропыхтел рядом с Сакагучи брат Ковай. Хатамото оглянулся на монаха, тот указал взглядом на спину принцессы.

— Логично, — кивнул телохранитель: — Только Маваши не подпускай — порежется ещё.

Слышавшая всё это демонесса раздраженно дунула в чёлку. Мужчины… Маваши тоже подал голос в свою защиту…

Единая сеть тоннелей и коридоров, как показывали находимые по пути на постах очередные участки карты, простиралась намного дальше, чем говорили чертежи, и, наверно позволила бы перебираться от одной электростанции к другой, не появляясь на поверхности. Ближайшую они отмели сразу — даже самый тупой стратег ждал бы их там, и, хоть возможности повстанцев и позволяли защитить все три, не стоило идти прямиком на самую боеспособную.

Даже изнанка города поражала воображение. Огромные коридоры, шириной с императорский тракт, бездонные колодцы — внизу тоже творилась какая-то жизнь, неохватные залы — потолок терялся в темноте, и не подумаешь, что это подземелье.

И коридоры, коридоры, коридоры… узкие, широкие, прямые, извилистые. По потолку самых широких шла самодвижущаяся лента — её поддерживало много ажурных ферм и громоздких механизмов, так что надо было держать ухо востро, тем более что скрип самой ленты заглушал чужие шаги. В узких можно было встретить заплутавших техников, готовых при их виде скорее отдать душу богам, чем оказывать вооруженное сопротивление. Единственной вооруженной фигурой, оказался труп легионера, промерзший насмерть неизвестно сколько лет назад, на пороге одного из сторожевых постов. Сторожки тоже пустовали — именно на них инженеры находили недостающие кусочки карт подземелий, ну и можно было сделать привал, не боясь внезапного нападения, или пополнить патроны из нетронутых сейфов.

Принцессу это всё очень тревожило — судя по состоянию тыла у повстанцев вовсе не так радужно всё было с резервами. Пусть даже пустуют караулки только этого городка — всё равно ошибка разведки даже в таком грубом приближении выходила немаленькая. А если — везде так? Ведь тогда можно было бы и не рисковать, а выморить защитников осадой, пусть и пришлось бы просидеть год или два. Может, и не потребовалась бы диверсия. Но всё равно, сожалеть о том, что было сделано, теперь поздно — разве что найти какой-нибудь способ передать свои соображения Мацукаве, или умнице-Томинаре…

Но и без караулов бездумно бродить по подземельям было опасно — Аравинда и Даршани на каждом углу показывали огоньки, окуляры и усики-антенны датчиков, ловящих лишний свет, звук или движение в этом забытом всеми пыльном и инеистом подземелье. Правда, в большинстве случаев они передавали свои тревоги не дальше экранов ближайшего поста — но никаких гарантий, что запись звука неосторожных шагов не уйдёт поднимать тревогу где-нибудь этажом выше. Поэтому во все коридоры, даже самые безопасные на вид, входили только с разрешения инженеров.

Была где-то середина пути, когда Маваши вдруг безапеляционно заявил:

— Я теперь абсолютно не понимаю, почему в армию баб не берут! А если берут — то не воевать!

Все коротко глянули на него, даже не остановились.

— Нет, в самом деле, — не унимался Кен: — Вот, у людей, к примеру, все воюют — и мужики и бабы, а почему у других не так? Ну, кроме суккуб…

— Нас просто очень мало, — сказала Даршани, не оборачиваясь: — Вот и идут на войну не только мужчины-кшатрии, но и женщины. Даже брахманов теперь забирают и шудр.

— Тобой, кстати, тоже баба командует, — подчеркнув ударения, заметила дочь императора.

— Ну да нет, вы — другое дело, Ваше Высочество…

— Отчего же?

Сакагучи выразительно положил руку на рукоятку меча — Маваши слегка поостерёгся его, но не утих:

— Да кто же вам-то откажет в капризе? Вы ж принцесса… Понимаете… и вы, Ваше Высочество, и Азер… классные такие, ну нормальные тёл… ой, дев… женщины! (он так смешно отпрыгивал, когда подбирал сравнения) Вам вообще не надо под постаревших на войне мужиков косить — вы и так хорошие! Красивые и нежные! Азер-сама ведь тоже принцесса, не так ли⁈

Азер ответила на комплимент кокетливым взмахом ресниц, а Мацуко своей рукой убрала ладонь Сакагучи с эфеса меча. И в самом деле, что-то не получается у неё быть строгой и суровой… «Тардеш!..»

— Вы плачете, госпожа?