Манлием духа и дисциплины войска — Битва римлян с тирренами. Победа римлян — Избрание Цезона Фабия консулом в третий раз и с ним Тита Вергиния — Выступление консула Фабия в поход против эквов, а Вергиния против вейян — Новые консулы Луций Эмилий и Гай Сервилий сражаются уже с союзным войском тирренов — Заключение Луцием Эмилием договора с вейянами — Консулы Гай Гораций и Тит Менений ведут одну войну с Тирренией, а вторую против вольсков — Рассказ о несчастье, произошедшем с родом Фабиев — Осада тирренами римлян в лагере и подступ к Риму — Победа римлян в битве у святилища Надежды, а затем и другое блистательное сражение — Конфликт внутри городских стен Рима. Гражданская смута — Опасные обстоятельства, в которые попал Сервилий. Судебный процесс — Новые войны с тирренами при консулах Публии Валерии и Гае Навции — Консулы Авл Манлий и Луций Фурий заключают с вейянами договор об окончании войны, а также проводят ценз — Распри внутри государства, разжигаемые Гнеем Генуцием по поводу раздела земель — Завершение смуты, охватившей государство — Военные походы римлян в разные сроки правления консулов. Продолжение военных походов против народов вольсков и эквов — Жестокая болезнь, поразившая город, ослабляет позиции римлян — Во время правления консулов Луция Лукреция и Тита Ветурия римляне вступают в схватку с противниками — Триумф Лукреция и Ветурия

I. На следующий после этих консулов год[986] у народа возникло разногласие с сенатом по поводу назначения консулов (ведь сенаторы желали привести к власти обоих консулов из аристократии, а народ — из тех, кто понравился бы ему самому), но в конце концов, переменив мнение, они договорились друг с другом избрать по консулу от каждой из сторон. В семьдесят пятую Олимпиаду, когда в Афинах архонтом был Каллиад и Ксеркс предпринял военный поход против Эллады, от сената называется консулом во второй раз Цезон Фабий[987], обвинивший Кассия в стремлении к тирании; а от народа — Спурий Фурий[988]. 2. По принятии консулами на себя полномочий в сенат пришли старейшины латинов, прося послать им одного из консулов с войском, чтобы он пресек дальнейшие набеги эквов на латинов; было также сообщено, что вся Тиррения взбудоражена и вскоре ввяжется в войну. Ведь тирренский народ сошелся на общее собрание и, так как вейяне ощущали большую потребность в помощи против римлян, чтобы сразиться с ними, в конце концов вынес решение, что всем добровольцам из тирренов разрешается участвовать в походе. И было образовано войско, числом достаточно боеспособное и состоявшее из тех, кто добровольно выступил в войне на стороне вейян. Когда это стало известно высшим римским властям, было решено произвести воинский набор и отправить в поход обоих консулов: одного для войны с эквами и отмщения за латинов; другого же для ведения военных действий против Тиррении. 3. Этому противодействовал Спурий Ицилий[989], один из плебейских трибунов. Ежедневно созывая народ на сходки, он требовал от сената выполнения обязательств в отношении земельных наделов и заявлял, что ни в чем они не придут к соглашению по поводу войны и не исполнят того, что проголосовано сенатом касательно гражданских дел, если не назначат прежде всего десятерых мужей для определения границ общественной земли и не разделят пашню, как было обещано, среди народа. 4. Сенату, пребывавшему в затруднении и не знавшему как поступить, Аппий Клавдий[990] посоветовал проявить настойчивость в том, чтобы мнение остальных плебейских трибунов стало отличным от мнения Ицилия, и поучал, что противодействующего и ставшего помехой решениям сената трибуна, неприкосновенного и имеющего законную власть, нельзя отрешить от власти иначе как если кто-то другой из равного с ним звания и положения выскажет противоположное его предложению мнение и наложит на него вето, если Ицилий станет препятствовать ему. 5. Он и принявшим власть консулам также советовал сделать это и следить, чтобы консулы всегда имели в числе плебейских трибунов тех, кто им близок и дружественен, говоря, что единственное средство сокрушить эту власть, это восстановить их друг против друга.

II. После того как Аппий высказал эту мысль, консулы и самые влиятельные из остальных сенаторов, решив, что он советует правильно, с усердием уговорили четверых из плебейских трибунов оказаться полезными сенату для этой цели. 2. Эти трибуны постарались увещеваниями убедить Ицилия до окончания войны отказаться от мероприятий по земельным наделам. Однако тот воспротивился и поклялся продолжать свое дело и отважился в присутствии народа обронить чрезвычайно самоуверенное замечание о том, что он скорее желал бы с победой тирренов и прочих врагов лишиться города, чем оставить в покое тех, кто захватывает общественную землю. Тогда эти трибуны, считая отличным основанием против самоуверенности и настойчивости Ицилия то, что народ не принял благосклонно его замечание, заявили, что они воспрепятствуют ему и уже открыто добились того, что требовалось сенату и консулам. Оставшись в одиночестве, Ицилий лишился уже всякой власти. 3. После этого было набрано войско и все необходимое для войны, как со стороны государства, так и от частных лиц, было исполнено со всяческим рвением. Бросив между собой жребий, консулы поспешно выступили с войском в поход: Спурий Фурий — против городов эквов[991], а Цезон Фабий — против тирренов[992]. 4. Что касается Спурия, то ему все удалось так, как было задумано, потому что враги не отважились вступить в бой, и в этой кампании ему удалось захватить богатую добычу и множество пленных. Так как Фурий завладел почти всей землей, которой владели враги, то, свезя и собрав все, всю добычу целиком предоставил воинам. 5. И хотя он и до сего времени был любим народом, но своим командованием еще больше угодил простонародью. Ведь по завершении военных действий он привел войско домой целым и невредимым, обогатив отечество захваченным им добром.

III. Цезон же Фабий, второй из консулов, ничуть не хуже исполнявший командование, не получил похвалы за свои дела не из-за какой-то личной ошибки, но потому, что народ уже и раньше невзлюбил его за то, что тот, обвинив консула Кассия в стремлении к тирании, казнил его. 2. Ведь его воины не проявили ни того, что настоятельно необходимо всякому подчиненному, принужденному подчиняться военному командиру, ни того, что нужно с усердием и чувством долга захватить силой, ни даже того, чтобы без ведома противника завладеть его территорией для своей пользы, ни чего-то другого, благодаря чему военачальник мог бы приобрести какой-либо почет и добрую