«Жаль,— подумал Роланд,— что в это раз нельзя было, как и прежде, работать одному».

Он увидел, как ведьма подняла пергамент и внезапно почувствовал холод. Казалось, на лес опустилась зима. Мороз прикоснулся к лицу мужчины, такой колючий, жалящий и пронзительный, что он невольно скривил губы. Ветер в одночасье стих и ведьмак огляделся в поисках того, за кем пришел. А за его спиной ведьма начала читать. Она все поняла правильно. А он не ошибся в ней.

Роланд слышал девичий голос, такой монотонный и громкий в наступившей тишине, в которой затих даже ветер. Сейчас поляну наполняли только древние слова и голос ведьмы, с силой и выразительностью, читавший незнакомые строки. А затем Роланд услышал, как зашевелилась земля под одним из деревьев, что стояли бобылями на поляне, и, разворошив мокрую почву из-под земли, на поверхность вылезла тонкая рука. Что-то тонко просвистело в воздухе, будто лучник спустил стрелу с тетивы, и из-за деревьев показались призраки.

Роланд усмехнулся. Не один он сегодня пришел с подкреплением.

Призраки, что выбирались из чащи, были совсем не такими, какими их рисуют в своих книгах ведьмы. Нет. Никаких белых саванов и светящихся прозрачных тел. Эти твари были серыми, словно сотканными из плотного тумана. Продолговатые тела с длинными руками и ногами. Головы нелепые, удлиненные, лишенные ушей с провалами вместо глаз. И только безгубые рты, заполненные десятками тонких, словно иглы швей, зубов, торчали наружу под самыми мыслимыми и немыслимыми углами.

Ведьмак насчитал пять призраков, что медленно приближались к своей жертве, а за его спиной, уткнувшись в пергамент, ведьма продолжала монотонно читать заклинание. Призраки пока не нападали, летали вокруг Роланда. Один даже осмелился приблизиться к огню, но тут же с воплем отлетел назад. Ведьмак понимал, они выжидают, когда на поляне появится дрекавак, тот, ради которого они прилетели сюда. Но нет, он ошибся. Призраки просто присматривались к неожиданному противнику, посмевшему встать на пути главного чудища.

Мужчина выставил перед собой меч и стал выжидать, не нападая первым. Призраки, в отличие от него, медлить не захотели. С диким визгом, выкинув вперед худые руки, унизанные острыми когтями, в оборванных туманных одеждах, больше похожих на грязные тряпки, они полетели на Роланда, зияя провалами глаз.

Дрекавак продолжал выбираться. Разворошив землю, показалась еще одна рука, а следом и плешивая голова с клочком грязных волос. Морда чудовища мало походила на человеческое лицо. Коричневая сморщенная кожа, выпуклые глаза, слишком большие для круглой головы, заостренные уши, сделавшие бы честь молодому вампиру, и огромный рот, открытый в беззвучном крике. Пока существо выбиралось, Роланда атаковал первый из призраков. Хлопнул воздух в грязных тряпках, заменявших одежду создания. Оно издало сдавленный вопль и ринулось на ведьмака, опережая своих собратьев. Роланд отмахнулся от первого нападавшего с легкостью. Тонкое лезвие серебряного меча прошло сквозь серое тело, разрубив пополам. Существо удивленно охнуло и под крики оставшихся привидений хлюпнуло к ногам ведьмака лужей густой слизи. Роланд перемахнул через нее и посмотрел на дрекавака. Тот выбрался почти полностью. Пока он не оказался на земле, ведьмак не мог его тронуть. В любой момент эта хитрая тварь может уйти от него, зарывшись с головой назад, спрятавшись от опасности. Выбираются дрекаваки долго, а вот закапываются в считаные секунды, если даже одной ногой в земле, которая, будто бы питает их, служит своеобразной защитой до того, как тварь обретет плоть.

Роланд невольно оглянулся назад. Голос ведьмы звучал в воздухе, наполненной влагой. Она продолжала читать, уткнувшись в лист пергамента, а княжна теперь сидела у ее ног, начав раскачиваться, словно маятник из стороны в сторону, предчувствуя появление своего ребенка.

«Плохой признак»,— подумал Роланд и тут его снова атаковали. Теперь уже два призрака одновременно напали с разных сторон. Ведьмак, пригнувшись, успел заметить, как еще два серых существа полетели уже к огненному кругу, где находились женщины.

Мужчина перекатился в сторону, уходя от призраков и, одним легким движением, снова оказался на ногах. Оба призрака метнулись к нему. Окажись ведьмак в их когтях, его разорвут в мгновение ока.

Роланд подпустил тварей как можно ближе, а затем рванул в сторону от правого нападавшего. Меч отразил всполохи костров, а затем с неприятным вязким чавканьем прошел через тело правого призрака, отсекая его ноги. Или то, что было ими.

Призрак завизжал и снова бросился в атаку. Жуткое лицо исказила злобная гримаса.

—Больно?— усмехнулся Роланд. Масло от призраков и серебро, покрывавшее меч, сделали свое дело.

Осталось разобраться с призраками и встретить настоящее чудовище.

Первые капли дождя упали на лицо мужчины, и он снова оглянулся на женщин. А перед тем как все оставшиеся три призрака, не сговариваясь, напали, Роланд услышал этот дикий крик, не похожий ни на что другое, что ведьмак слышал ранее. У него заболели уши, боль пронзила голову и даже зубы, кажется, заныли от жуткого воя, который издавало чудовище.

Роланду стоило поторопиться.

Дрекавак выбрался на волю.

Я читала и читала, стараясь не спешить, чтобы голос звучал ровно и четко. Жаль, не слышала, как именно звучит это заклинание. Да что там говорить, я вообще ничего не слышала и не видела, только текст с замысловатыми закорючками перед лицом, который заканчивала и тут же начинала вновь.

Когда через тепло, идущее от огня, пробился морозный холод, невольно вздрогнув, поняла: что-то не так. Кто-то пришел… Не дрекавак. Это было больше похоже на Призраков, которые обрели плоть. Существа злобные, но не такие разумные, как обычные привидения. Если я не ошибаюсь, то Роланду, скорее всего, предстоит нелегкая битва, пока я стою здесь в относительной безопасности, защищенная кругом из множества костров, не пускающего ко мне нечисть.

Желание прервать чтение и посмотреть на то, что происходит, было неимоверно сильным. Глаза, то и дело, пытались скоситься на поляну и отыскать ведьмака, но я каждый раз напоминала себе, что ослушавшись приказа Роланда, могу все испортить. И ведьмак, и княжна Есеслава, и я сама, мы все погибнем из-за моего неуемного любопытства. Стоит ли оно этого? Нет.

И я продолжала смотреть на пергамент и читала, читала, чувствуя, что губы устают, а во рту пересохло. Сглотнув вязкую слюну, продолжила свою монотонную работу. Если бы еще могла слышать то, что происходит вне круга, но давящая тишина и голос, собственный голос, звучавший в голове раскатом грома, а взор поднять было равносильно смерти.

Время шло. Для меня оно скорее тянулось медленно, тягуче, словно смола, а затем что-то ударилось о мою ногу, и я, вздрогнув, едва не прервала чтения, лишь после сообразив, что это Есеслава принялась раскачиваться, похожая на травинку на ветру.

«Дрекавак выбрался из-под земли!» — мелькнула мысль, от которой едва не сбилась с ритма.

«Не отвлекайся, Уля»,— тут же сказала себе и снова стала набирать прежнюю скорость чтения.