Шрифт:
Закладка:
Если об этом говорил Николай Алексеевич, то понимать я его отказывался. И уж тем более сам бы я так не поступил.
В своём возмущении я совершенно забыл про описание Главного. Вспомнил об этом только когда лёг в кровать и уже почти уснул. Тогда-то и возник вдруг в голове вопрос «Чего-чего?».
Я рывком сел и накинул халат. Прошлёпал в зал, где оставил дневник.
— «…Рассказывал о каком-то свечении и воронке с мусором…» — прочитал я вслух. — Как это понимать? Написал бы хоть, где такая хреновина находится.
Я легко мог увидеть эту воронку, закрыв глаза, и тогда казалось, что именно в ней и есть способ выбраться на Землю. Подобная штука способна на всё, если она действительно существует.
Глава 16
На следующий день я понял, что не смогу спокойно ожидать следующего визита Николая Алексеевича, а уж тем более Иннокентия Витольдовича. Мне требовалось повидаться с кем-то из них как можно скорее, чтобы узнать про Главного побольше. Я даже начал собираться в путь, но быстро передумал.
Вот-вот должен был приехать горбун с новостями из Чарки. Я мог бы плюнуть на все текущие дела и вплотную заняться своим возвращением на Землю, но что-то подсказывало, что всё не так просто. Процесс мог затянуться надолго, не зря же экспедиция тут болтается уже двенадцать лет. А если я оставлю все начинания, то всё равно придётся начинать их опять.
К тому же единственный автомобиль в городе у горбуна, а ехать на автобусе мне не хотелось совершенно. От одной только мысли, что могу опять встретить странного незнакомца, передёргивало. Его жуткое подобие лица до сих пор мне иногда снилось в ночных кошмарах.
Решив подождать ещё хотя бы день, я засел в зале с отчётами о произведённых экспериментах. Николай был абсолютно прав. Я не понимал ровным счётом ничего как в описательной части, так и в выводах. Все эти цифры, таблицы, диаграммы, слова длиной в строчку не значили для меня ничего. Кроме пары фраз в самом конце каждого отчёта:
«Для проведения успешного эксперимента требуется 1,21 гигаватт. Молний здесь не бывает.»
Я не знал, что это значит и много ли это, но что-то подсказывало, что просто так на помойке этого не найти. Оставалась надежда, что в городе найдутся эти самые 1,21 гигаватт, вот только после прочтения дневника не очень-то хотелось туда соваться. В результате я оставил эти мысли на потом и отправился прогуляться.
Город жил прежней жизнью, уже приняв смену власти и переварив её. Зафар ими правил или кто угодно другой, казалось совершенно неважным. Мусор всё так же торговался, дюпоны зарабатывались, а люди бережно чтили свои грязные традиции.
На рыночной площади мне многие пожимали руку, но в их глазах я видел безразличие. Они искали моего снисхождения, а сами уже метили на моё место. Может, это паранойя игралась со мной, но мне казалось, что в ближайшем переулке я получу нож в спину, а люди радостно возликуют: «Хозяин мёртв! Да здравствует новый хозяин!». Или как там они меня называют?
Я сходил к оружейнику и прикупил патронов. Наверняка он лихо задрал цены, пусть и говорил, захлёбываясь от лести: «Дорогому хозяину половину цены сброшу. Может и разорюсь потом, но для тебя мне ничего не жалко!». Звучало это смешно, если учесть, что видел он меня второй раз в жизни.
Вернувшись на рыночную площадь, я долго смотрел на прохожих. Как они торговались за каждую мелочь, как ругались из-за всякой чуши. Кто кому смирны надысь не долил или почему молоток третий день не возвращает.
Среди всех серых и грязных лиц я вдруг увидел знакомое лицо. Шанти. Она стояла в стороне, всë так же откровенно одетая, как и в день нашей первой встречи. В чёрную мини-юбку с кислотно-розовой подкладкой, в короткий чёрный топик с такой же кислотной оборкой, едва дотягивающий до пупка, и в чёрных ботинках на толстой подошве с колготками в крупную сетку на худеньких бледных ногах. И я заметил, как украдкой она следила за мной, изучала, когда считала, что я этого не вижу, исследовала. А когда наши глаза встретились, она улыбнулась и отвела взгляд.
Вряд ли она имела ввиду именно это, но я принял улыбку, как приглашение к разговору и подошёл.
— Привет, — просто поздоровался.
— Ну, привет, — так же просто ответила она.
— Больше никто не обижал? — спросил я.
А она глянула с вызовом. Красивая. Лицо светлое, аккуратненькое, носик курносый, ротик улыбчивый. И глаза карие, такие живые, лучистые, что каждый взгляд, как разряд током. Жаль только правый прикрыт каштановым локоном.
— А ты что, в защитники записался? — спросила она и улыбнулась.
Она была не из этого мира. Свалка не способна создать нечто настолько завораживающее, она лишь гноит и уничтожает. А Шанти была как будто выше всего этого. Слишком нежная, слишком яркая. Таких давят первыми.
И я вдруг осознал, что хочу её именно из-за этого. Роза в пустыне всегда самая ценная то ли потому, что она там единственная, то ли действительно настолько прекрасна, что на еë подобие у природы не осталось сил.
— И чего ты молчишь? Язык проглотил? — спросила она.
Только теперь я понял, что как идиот стоял и тупо на неё пялился. Странное чувство, непривычное. Обычно при виде красотки я сразу приценивался и выбирал путь в её трусики, но всегда это происходило с холодным расчётом. Теперь же я, будто пьяный, ушёл в фантазию с головой и вынырнул лишь с помощью её хрустального голоса.
— Получается, что проглотил, — улыбнувшись, согласился я.
— Я тебя тогда не поблагодарила.
— Да ладно, я понимаю. Тебе немного не до того было.
— Ну да, — Шанти на секунду задумалась и с вызовом спросила: — Знаешь, почему я плакала?
— Они тебя ударили? Или больно сделали?
— Странный ты, Костолом. Кто ж на Свалке боли боится?
— Пожалуйста, зови меня Костей. И если твои слëзы были не от боли, то от чего?
— Мне было обидно, что все стоят и просто смотрят. Даже не мимо проходят, а именно смотрят. Я столько мерзости в их глазах видела. Ведь если бы не ты… они бы прямо там сделали всё, что задумали, и
