о собственной участи, скорой лютой смерти на арене, – его волновало, как дальше без него будет жить Церковь. Он видел, какую разрушительную опасность таили в себе непослушание духовенству, самомнение, стремление новообращенных жить своим умом, игнорируя жизнь общины.

«Если молитва двоих имеет великую силу, то сколько сильнее молитва епископа и целой Церкви? – писал он в Послании к Ефесянам. – Поэтому кто не ходит в общее собрание, тот уже возгордился и сам осудил себя; ибо написано: Бог гордым противится».

«Един Христос, и лучше Его нет ничего. Поэтому все вы составляйте из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как бы одного Иисуса…» – увещевал он христиан магнезийской общины, а по сути – и всех нас.

«Посему необходимо… ничего не делать без епископа, – передал он наказ в Послании к Траллийцам, не забыв упомянуть и о конкретной причине возникших у них разногласий. – …Диаконам, служителям таинств Иисуса Христа, все должны всячески угождать, ибо они не служители яств и питий, но слуги Церкви Божией, поэтому-то и им должно беречься от нареканий, как от огня».

Игнатий глубоко убежден: без Церкви христианин не в силах самостоятельно разобраться в многочисленных ересях, «злых учениях и бесполезных баснях» и уберечься от тех, кто «подают смертоносную отраву в подслащенном вине».

Сохранить чистоту христианского учения можно, только соблюдая единоначалие и доверяя епископам, которых рукоположили апостолы, а те, в свою очередь, получили благодать от Самого Иисуса Христа, – сколько бы после этого ни сменилось поколений. «Епископы, поставленные по всем концам земли, находятся в мысли Иисуса Христа», – сказал он в Послании к Ефесянам.

А в Послании к Траллийцам Игнатий Богоносец дал полезный совет – как «вычислять» лжепроповедников и сектантов: «Ежели ни тот, ни другой не говорят об Иисусе Христе, то они, по мне, столпы и гробы мертвых, на которых написаны только имена человеческие».

Словно заглядывая на два тысячелетия вперед и предвидя проблемы современной Церкви, святой Игнатий предупреждал, что нельзя быть «немножко христианином», – каждому необходимо сделать четкий выбор и быть готовым ответить за него жизнью.

«…Есть как бы две монеты, одна Божия, другая мирская, и каждая из них имеет на себе собственный образ, неверующие – образ мира сего, а верующие в любви – образ Бога Отца через Иисуса Христа. Если мы чрез Него не готовы умереть по образу страдания Его, то жизни Его нет в нас».

Предугадал Игнатий Богоносец и особый, изощренный грех христианской гордыни, когда уверовавшие во Христа считают себя избранными и со скрытым высокомерием относятся ко всем, кто еще не познал истины. «Но и о других людях непрестанно молитесь. Ибо есть им надежда покаяния, чтобы прийти к Богу. Дайте им научиться, по крайней мере, из дел ваших. Против гнева будьте кротки; против их велеречия – смиренномудренны, их злословию противопоставляйте молитвы, их заблуждению – твердость в вере, против их грубости будьте тихи. Не будем стараться подражать им, – напротив, своей снисходительностью окажем себя братьями их и постараемся быть подражателями Господу», – писал Игнатий Богоносец ефесянам.

«Составляйте же из себя вы все до одного хор», – вот его наказ всем христианам. При этом епископ просил, чтобы его не воспринимали как строгого учителя, и даже мучился своей известностью. «Хваля меня, они наносят мне раны», – признавался он в Послании к Траллийцам. А эфесским христианам говорил: «Только теперь начинаю учиться, и обращаюсь к вам как к моим соучителям».

По пути в Рим Игнатий Богоносец отдельно написал Поликарпу, епископу Смирнскому. Его послание напоминает передачу наследства, только незримого, – так делают, прощаясь с жизнью, заботливые отцы, передавая дела тем, кто остается их продолжать. И главное богатство епископа Антиохийского – его многолетний опыт в служении Богу и людям.

Он завещал Поликарпу много молиться, бодрствовать и трудиться, так как «где больше труда, там больше и приобретения». Велел ему научиться любить не только хороших учеников, но и «худых покорять кротостью».

«Стой твердо, как наковальня, по которой бьют, – писал он тому, кому предстоит еще пятьдесят лет управлять паствой в Смирне, дожить до глубокой старости и тоже мученической кончиной завершить свой путь. – Борцу свойственно принимать удары и побеждать. Будь еще усерднее, нежели каков теперь. Вникай в обстоятельства времени».

Поликарп Смирнский усвоил эти наказы. Рассказывают, что, когда ему приходилось слышать ересь, он затыкал уши и восклицал: «Боже, до чего допустил Ты меня дожить!» – и убегал с того места, где произносили хулу на Церковь. Их троих – епископов Игнатия Антиохийского, Поликарпа Смирнского и еще Климента Римского – историки Церкви назовут «мужами апостольскими». Они стали как бы связующим звеном между ближайшими учениками Христа – апостолами и последующими поколениями христиан.

Письмо Поликарпу епископ Игнатий Богоносец писал в Троаде, откуда внезапно, «по воле начальства» корабль отплыл в Неаполь. Но в Троаде епископа успело застать радостное известие о прекращении гонений на христиан в Антиохии. По всей видимости, Траян ушел на войну, и доносы на какое-то время прекратились.

Удивительно, что Игнатий Богоносец, не имея возможности выбирать свой маршрут, двигался практически по следам апостола Павла: Троада, любимые Павловы Филиппы, Рим… Когда корабль достиг Путеол близ Неаполя, восьмидесятилетний епископ попросил охранников высадить его на берег. Он хотел дойти до Рима пешком – тем же самым путем, что когда-то проделал в узах апостол Павел. Но сильный ветер помешал судну пристать к берегу, и епископа Игнатия высадили в другом месте. До времени его мученичества оставались считаные дни.

В «Мученичестве Игнатия» кто-то из свидетелей морского путешествия написал:

«…Продолжались попутные ветры, и мы неохотно торопились, преодолевая весь путь за один день и одну ночь, печалясь о приближающемся отшествии от нас этого праведника. Но с ним все происходило, как он и желал, ибо он торопился сколько возможно скорее покинуть этот мир, чтобы достигнуть Господа, Которого любил». Подобно апостолу Павлу, Игнатий Богоносец напишет Послание к Римлянам, в котором больше, чем где-либо, будет говорить о своей предстоящей участи. И для этого была причина: стало известно, что христиане в Риме ищут возможности спасти епископа Антиохии от казни, вплоть до того что готовят по дороге засаду на конвоиров.

Игнатий Богоносец в письме настоятельно про сит их не делать этого и вообще не заботиться о его освобождении: «Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я – пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей…»

Есть там и такое потрясающее признание: «Живой пишу вам, горя желанием умереть».

«Он старался подражать апостолам не только