Шрифт:
Закладка:
– Скоро. Я уже объявил знакомым, что к концу недели опубликую на сайте вторую часть.
– А как же там!
– Время другое, всё другое… Все условия для Рая на земле, а они превратили его в Ад. Ну как же так…
– …Помогли мои вопросы?
– Да, спасибочки. И кофе ничего так, вкусненько… Иногда… когда-то давным-давно… мне хотелось прожить несколько жизней. Не просто получить кучу специальностей – тут я преуспел, а именно прожить. Может поэтому я выбрал профессию актёра… Так вот это ещё одна жизнь. Там есть всё – от рождения до смерти. Ну и в промежутке… чувства… страсти… достижения… ошибки… Во всех отношениях неплохо было кем-то задумано… Но умирать я буду здесь. Я так думаю.
«Но умирать я буду здесь. Я так думаю». Нда-с, неприятно сознавать, однако придётся откорректировать самого себя. В первой фразе недостаёт слова «наверно», во второй надо было сказать «хочется думать». А всё остальное верно.
Какой же я лицемер…
Пётр
– Филипп… Филипп!..
– А?.. что?.. Извини, Саш, отвлёкся.
– Что-то увидел?
– Да так, показалось… Ты готов?
– С вечера.
– Поехали.
Филиппу не показалось, я точно знаю. В его стиле – оберегать меня от лишнего беспокойства, чтобы не возникало сомнений в целесообразности его службы. Открытое лицо и лёгкая улыбка многих вводили в заблуждение. Острый ум, не до конца востребованный творческий потенциал и колоссальный энергетический заряд делают его весьма незаурядной личностью. А его способность к перевоплощению в сочетании с гибкостью акробата всегда производили на меня неизгладимое впечатление.
– На этой колымаге?!..
– Я не мама Нора. Это она любительница пошиковать. Потом удивляется, – отчего ей пулемётом пользоваться приходится чаще, чем косметичкой.
– Держи пять.
– Отец ждёт.
– Отлично.
– Саш, хочу спросить… мама Нора говорила что-то про записи, которые делаешь. Правда?
– Да, стараюсь зафиксировать как можно больше. Не успеваю… совсем не успеваю, – время другое… Половину… чуть меньше… написал.
– Про меня будет?
– Есть.
– Спасибо.
– Да не за что.
– Приятно, что в другом мире про тебя будет знать хоть несколько человек.
– В этом ты не одинок.
– Какая цель этих записок?.. только литературная?
– Вот для литературы… одной только литературы к этому сюжету я подошёл бы с оглядкой. Не вижу ни особых достоинств, ни… не знаю чего. Да ещё эти головные боли.
– Алорисия не помогла?
– Только обещает. Вот–вот, говорит. А мне в двух мирах одновременно… удовольствие сомнительное. С другой стороны – когда буду рассказывать про нашу поездку, всё закончится.
– Хорошо закончится?
– Надеюсь. Очень надеюсь. По большому счёту мне плевать на этот мир. Но это ваш дом, другого нет, и вряд ли будет. Даже Кристиану пришлось вернуться сюда, он оказался пленником своего могущества. А что будет с вами?.. с тобой, с Норой, с девочками… Я ведь вас люблю. И теперь уже точно никогда не забуду.
– Спасибо, Саш… Мне бы к вам смотаться ненадолго. Посмотреть на ваши компьютеры… на Академию Художеств.
– Как знать, Филипп, может и получится. У меня же получилось. Да ещё дважды. Кто может этим похвастаться?.. Ау-у!.. Ты слышал?
– Нет.
– И я не слышал. Значит, никто. Так-то, брат.
Я действительно хорошо к нему отношусь. И забочусь не меньше, чем он обо мне. Но моя забота иного характера – не хотелось бы, чтобы соблазны нашего мира захватили и развратили его чистую и неиспорченную душу. Поэтому, в некотором роде, я чувствую вину и ответственность за рассказы о своём доме. Он буквально впитывает каждое слово, хочет жить как я, хочет быть как я. Думаю, что в случае благоприятного исхода во многом, если не во всём, он превзошёл бы меня без особых усилий. Однако, повторюсь, удалось ли бы ему сохранить свою душу – я не уверен.
– Саша, слушай внимательно… Отец в магазине разного вторичного барахла. Бирки любят этот бизнес, – устаревшие артефакты, оружие, тоже устаревшее и прочая дрянь. Кое-что продаётся. Тем и кормятся.
– Отец?..
– Приторговывает. Но не это главное. Сейчас там никого, отец устроил. Кого подкупил, кого обманул. Однако могут появиться в любую минуту.
– Дай что-нить для пострелять.
– Вот… возьми. Хороший огнемёт. С виду простой пугач для малолеток. Фокусированная струя плазмы бьёт на двадцать метров.
– Компьютеры, говоришь?.. Ага. Да я с такой игрушкой у нас весь мир бы на колени поставил. Даже, можно сказать, бескровно. Так, головешки на перекрёстках.
– …Для ближнего боя хороша, перефокусировка на дальний неудобная. В крайнем случае можно использовать особенности строений – капающая на голову сталь отрезвляет самых отъявленных негодяев. Но лучше оттуда убираться как можно быстрей. Понял?
– Так точно, товарищ командир!
– Всё, приехали. Отец внутри. Я подстрахую отсюда.
Встречи с Петром я ожидал в некотором смятении. Виной тому была его роль в прошлое посещение. И хотя давно было понятно, что он «под прикрытием», услужливая память подсказывала поиск путей возможной ретирады.
– Кто здесь? Отзовись.
– Пётр, это я, Кларенс.
– Наконец-то… Боже ж ты мой!.. Как ты…
– Знаю, Петь, постарел.
– Изменился… глаза прежние… изменился… Пойдём внутрь, нельзя, чтобы нас видели.
– Ну как ты?.. рассказывай.
– Замотало уже на эти ублюдочные рожи смотреть.
– Кристиан сказал, что недолго осталось…
– А сам как думаешь?
– Думаю, что чуть больше. Извини, порадовать нечем.
– Послезавтра переговоры. Я правильно осведомлён?
– Правильно.
– Опять уступать этой уродине?!.. Родилась бы мужиком – давно бы на кусочки порезал и гриффонам скормил.
– Петь, сейчас огорчу ещё больше. Переговоров не будет.
– Кристиан передумал?!..
– Как же, передумает Аламейда. Мне кажется, он вообще не видит смысла в моём присутствии.
– Я тоже. Но я-то хоть рад видеть тебя, образину. Меньше чем Нора, но рад.
– Пётр, ты оглох что ли?.. Переговоров не будет.
– И мне тянуть эту лямку?.. Ну сколько можно…
– Переговоров не будет, потому что ты их отменишь.
– Как!..
– Надо устроить провокацию. У тебя есть проверенные на сто люди?
– Пяток найдётся.
– Для дома Аламейды маловато будет.
– Ты меня плохо знаешь?
– Неужели сможешь?
– Даже труп для такого случая найдём. Подкинем перед уходом.
– Это было бы идеально.
– Кларенс, ты что, гад, придумал?
– Потерпи, скоро узнаешь. Не зря меня Нора полюбила. А знаешь, почему?.. Потому что я хитрый. Вот… Завтра всё должно быть сделано. Только не надо умирать. Понял?.. Я твоему сыну в глаза смотреть не смогу.
– Ну ты бесяра старый!.. А как ты меня перевербовал.
– Пётр, мне нужна карта дорог от места, которое я называл Сестрорецком, до Васильевского острова. Есть такая?
– Найдём. Зачем она? На машине…
– План такой…
