А теперь о наших делах и сопутствующих приключениях в Капустином Яре. Впервые я приехал в Капустин Яр (в/ч 29139) в качестве заместителя главного конструктора Василия Ивановича Овсяникова в 1967 году на госиспытания РЛС «Лена-М». Эта была станция гигантских размеров. Она размещалась в двухэтажном доме, на крыше которого вращалась антенна размером 50x35 м, на катках по рельсовой железной дороге. В РЛС впервые был внедрен сложный ЛЧМ зондирующий сигнал. Станция обладала большой дальностью – 2300 км в максимуме диаграммы направленности. Она была двухканальной – с горизонтальной и вертикальной поляризацией. Это обуславливало высокую надежность изделия, так как допускался выход из строя одного из каналов. Испытания проходили успешно, дальность обнаружения самолета МИГ-21 на высоте 10000 м была близка к радиогоризонту – 405-407 км.

Испытания успешно закончились в 1968 году. Я приобрел значительный опыт работы с Госкомиссией и руководством полигона. РЛС была принята на вооружение, изготовлена в 11 экземплярах, которые были развернуты в наиболее ответственных участках пограничной зоны СССР. Подробно эта станция описана в журнале ВКО № 3 (34)/2007 год.

Как удалось выяснить, эта РЛС была первым в мире промышленным образцом со сложным зондирующим ЛЧМ сигналом. С учетом значительного научно-технического вклада в эту работу, а также внедрения корреляционной автокомпенсации помех в РЛС «Оборона-14», мне и Крылову И. Г. была присуждена Государственная премия в коллективе, возглавляемом Я. Д. Ширманом.

Интересно также рассказать, что снабжение Капустина Яра в те времена было отменное: обилие рыбных консервов, гречневой крупы и прочего дефицитного товара. Например, можно было свободно приобрести банку черной икры (конечно, подпольно). Я неоднократно отправлял по почте продуктовые посылки, которые с удовольствием принимались почтовыми работниками.

Второй раз я прибыл в Капустин Яр в качестве главного конструктора с РЛС 55Ж6 «Небо» в начале 1981 года. Подробно об этой станции написано в журнале ВКО № 4 (35)/2007 год. По решению ЦК КПСС и СМ СССР эта была особо важная работа. Станция не была отработана, нам требовалось время. А обстановка на полигоне была неблагоприятная. Только что прокурор запретил дальнейшее производство РЛС СТ-67, которая ранее проходила госиспытания в Капустином Яре. Эта станция опередила свое время по научно-техническим замыслам и трудно осваивалась, как производством, так и войсками (тем не менее впоследствии было поставлено в войска порядка 30 изделий, которые проработали десятки лет). Руководство полигона (в/ч 29139) сделало для себя вывод о недостаточной строгости проведенных испытаний и ответственности коллектива предприятия. А тут прибывает еще одна РЛС от того же «безответственного» коллектива. Да еще главный конструктор, не дай Бог, еврей.

Председатель Государственной комиссии был генерал Добровольский И. Л. Он был снисходителен к нам и дал время на доработки, а заместитель командира по науке в/ч 29139

Курицын В. А., несмотря на неготовность РЛС к испытаниям, проводил полеты с плачевными результатами. Отрицательное мнение по изделию накапливалось, а наши схватки с Курицыным не имели конца, дело доходило до Кремля. А тут еще в сильный мороз треснуло основание антенны. Для ремонта нужен был подъёмный кран значительной высоты. Курицын его не предоставлял, усугубляя обстановку. Помог начальник в/ч 29139, генерал Бондарчук Борис Еремеевич, который после нашей жалобы приказал доставить кран и немедленно организовать установку. Антенну отремонтировали.

Коллектив, человек 70, работали на станции в 3 смены. К моменту, когда был проведен 57-й плачевный полет, РЛС наконец-то была налажена. Вспоминаю заседание Госкомиссии. Меня спрашивает председатель: «Александр Аронович, а что мы будем делать с 57 неудачными результатами полетов?». На это я показал жестом, как смывали воду в туалете – дергали за веревочку. Все засмеялись. В итоге так и решили эти полеты не учитывать.

Наконец-то начался период устойчивой работы с положительными результатами. Хотя спорных моментов было множество: на дальности около 280 км сигнал значительно слабел, полеты на малых высотах показывали необъяснимый значительный разброс по дальности. Мы искали решение этих проблем. Оказалось, что затухание эхо-сигнала на дальности 280 км было связано с доворотом самолёта по азимуту по команде КДП. Сама методика полета оказалась несостоятельной. В каждой работе при входе в зону самолет имел различный угол сноса, обусловленный тангенциальной составляющей ветра в точке входа на данный момент. Поэтому от полета к полету менялась ЭПР цели и возникал разброс по дальности обнаружения, который в/ч пыталась объяснить неустойчивой работой РЛС. А «виновата» была негодная методика организации полета без приводной радиостанции («привод»). (При полете на «привод» угол сноса равен нулю – самолет всегда летит носом на РЛС).

Было найдено и объяснение разброса дальностей на малых высотах. Самолет в каждом полете не выдерживал заданной высоты, от которой напрямую зависит дальность обнаружения.

Споры с полигоном по указанным вопросам разрешались в нашу пользу. Здорово помогал их решению весьма компетентный, принципиальный и честный представитель заказывающего управления МО – полковник Караманов Александр Еремеевич.

Итак, к концу испытаний, отрицательное мнение полигона начало «хромать», а наш авторитет расти. Курицын В. А. понял, что имеет дело с довольно компетентным коллективом и главным конструктором. И вот, я вспоминаю 22 апреля – день рождения Ильича, субботник. Курицын приглашает меня поработать над выводами написанного ими акта, которые меня совершенно не устраивали – были неверными и несправедливыми. Мы сели за рассмотрение. К моему удивлению, по каждому спорному пункту принимались мои формулировки. Курицын В. А. мне сказал, что разногласия закончены и нам пора становиться друзьями. Мы пошли в наш домик, выпили коньяку, поговорили. В итоге мы остались большими друзьями на всю оставшуюся жизнь.

Большую работу мы провели для того, чтобы убедить испытателей в том, что метровая РЛС 55Ж6 может иметь точности измерения координат, сопоставимые с точностями РЛС дециметрово-сантиметрового диапазона (включая точность измерения угла места и высоты). Возможность получения высоких точностей в метровой РЛС мы обосновали в НИР «Угол». Но то, что РЛС в метровом диапазоне может иметь высокие точности, было настолько непривычно для испытателей, что потребовалось большое время на их убеждение, что так оно и есть.

Хочется также рассказать один эпизод. Месяца через полтора до конца испытаний была проведена, так называемая «массовка». Это звездный налет с активными и пассивными помехами. Не помню точно, но в налете участвовали 20 или 30 целей и порядка пяти постановщиков активных и столько же пассивных помех.

Я изучил предполагаемый налёт наизусть, то есть знал, что будет происходить и в какой последовательности. И вот что я