— О… разумеется, все в порядке, должно быть, просто говорила во сне.

Боже, что она говорит? Хочется верить, ничего такого, чем могла бы себя очернить.

— А почему вы не спите так поздно? — спросил Исайя, отталкиваясь от стены. — Вам что-то понадобилось?

«Да, тот поцелуй, в котором ты мне отказал, вот что».

Глядя на мужа с растрепанными волосами и сонным взглядом, Фелиция окончательно поняла, с какой целью шла в его спальню. Что бы она себе ни говорила, она хотела узнать совсем не его мнение о своем будущем. Точнее, не только это. Она мечтала узнать, каков же он, вкус поцелуя, и узнать именно сейчас.

Стоя в полумраке коридора, она представляла себе… впрочем, не важно.

— Что вы ищете?

Она не могла сказать, что это серьга, туфля или другая мелочь, которую заставят искать слуг.

— Десерт. Я проснулась от голода и решила спуститься в кухню, чтобы поесть.

— Я пойду с вами.

— Но вы ведь только пришли оттуда. Уверяю вас, я сама прекрасно доберусь до кухни и вернусь в спальню. Скарсфелд ведь теперь мой дом.

— Я лишь подумал: раз мы оба не спим, могли бы провести время вместе.

Фелиция не решилась бы признаться, что желание близости с ним возрастает с каждым часом, проведенным вместе. Однако знала наверняка, что ни за что не попросит его о поцелуе. Либо он сам решится, либо ей придется навсегда о нем забыть.

— Разве вам не лучше отправиться спать? У вас, как у виконта, завтра наверняка много дел.

— Откровенно говоря, я еще не ложился.

Нет? Замечательно, что она узнала ответ на столь важный вопрос, не вторгаясь на его территорию.

— Тогда идемте, — ответила она так уверенно, будто всю жизнь была хозяйкой этого дома, будто не она, а Исайя только что сюда приехал.

— Возможно, мы слишком взволнованы, чтобы заснуть, ведь сегодня был трудный день, а прошлой ночью мы мало спали.

— Говорят, так бывает. Впрочем, могу я говорить откровенно, Исайя?

— Вы знаете, что да, Фелиция.

Он не сказал бы так, знай, где витают ее мысли. Например, вчера ночью выяснилось, что под халатом у него еще была одежда.

Он был бы в ужасе, узнав, о чем думала его невеста. Не будь она замужем, сама была бы шокирована собственным поведением.

— Я проснулась, потому что мне одиноко. — Часть правды она вполне могла раскрыть. — Единственный находящийся здесь родной мне человек уехал сегодня домой, в Лондон. В Скарсфелде все мне незнакомо. А я ведь никогда в жизни не расставалась с людьми, которые знают меня, как себя, и я их так же.

— Еще один повод, чтобы побыть вместе.

— Думаю, нам не стоит проделывать столь длинный путь до кухни. В коридорах холодно, а в моей комнате тепло, и она близко.

Исайя заглянул в дверной проем за ее спиной. В тусклом свете было трудно разобрать что-то по его лицу, но Фелиция чувствовала, что он видит в комнате то, что не замечает она. Что же это? Видения из прошлого? Несомненно, они были. Плохо это или хорошо? Скорее, все вместе. Жизнь — это смесь благоприятных событий и испытаний.

— Пойдемте в кухню, раз вы голодны.

Исайя сделал несколько шагов в сторону лестницы.

Наблюдая за ним, Фелиция решила, что разумнее принять его несколько авторитарную манеру. В конце концов, он виконт и с детства привык, что все вокруг исполняют его приказы. Мама в данном случае для нее не пример для подражания, она была равна с папой, была его лучшим другом и самым доверенным лицом.

Думая о замужестве, Фелиция желала не меньшего. Пусть ее брак не по любви, но она не позволит лорду Скарсфелду ею управлять.

И все же Фелиция бросилась его догонять. Вчера они чудесно провели время, возможно, сегодня получится вновь.

— А почему вы не спали, Исайя?

— Скажу вам правду, Фелиция. Меня пугает то же, что и вас, — одиночество. До того как в моей жизни появилась Абигейл, я не знал ничего другого. Теперь, когда ее могут забрать… я… — Он тряхнул головой, будто отказываясь от слов, которые могли причинить непереносимую боль. — Возможно, нашего брака будет недостаточно, чтобы отговорить лорда и леди Пенфилд? Они могут быть полны решимости растить девочку в Лондоне, и все мои попытки окажутся тщетными.

— Мы сделаем все, что сможем, чтобы убедить их оставить Абигейл дома.

Внезапно, будто это было вполне естественно, Исайя взял руку Фелиции и не выпускал до самой кухни.

В этом чудесном помещении с теплыми и гостеприимными ароматами корицы и гвоздики он выдвинул стул и помог ей сесть. Сам он принялся готовить чай, и она следила за каждым его движением, ну, точнее, шевелением мускулов под халатом, поскольку он стоял к ней спиной.

Обычно виконты понятия не имеют, как заваривать чай, и Фелиция восхищалась тем, что ее муж способен с этим справиться. Вероятно, это результат частого общения с поварихой в детстве.

— Возможно, — произнес он и замер, — мы не так одиноки, как нам обоим кажется.

Возможно, он прав, по крайней мере, она не тосковала по сестрам с той минуты, как он взял ее за руку.

— Мы есть друг у друга, мы ведь союзники в важном деле, — кивнула Фелиция.

Исайя поставил на стол две дымящиеся чашки и на этот раз сел рядом с ней, а не напротив, как вчера, и одну чашку поднял, как бокал с вином.

— За наш успех, Фелиция.

И потом он улыбнулся. Искренне и непринужденно. По-настоящему.

Она чудом не свалилась со стула. Ожидание было столь долгим, и вот это случилось, правда, слишком неожиданно.

Фелиция обладала проницательностью и теперь видела, что слова его касаются не только ситуации с Абигейл, а пожалуй, в большей степени их двоих, их брака. Конечно, он хотел бы скрыть от нее двойной смысл, но у него не получилось.

Жены знают и понимают многое, даже те, которые еще новички в семейной жизни.

— За наш успех, — поддержала Фелиция, уверенная, что Исайя не представляет, как сильно бьется ее сердце.

Исайя запахнул пальто и направился в сторону конюшни. Опустив голову, чтобы защититься от ветра, он прошел по тропинке вдоль особняка, затем через мост и оказался у большого, низкого строения.

Надо было поговорить с конюхом. В это время года невозможно предположить, когда поднимется вьюга, поэтому лучше съездить в город и сделать запасы провизии для людей и животных. Также необходимы