Шрифт:
Закладка:
Гилл замолкает и отворачивается в сторону.
А я стискиваю кулаки. Ногти больно впиваются в кожу. Сначала я убегала от правды, теперь она бежит от меня. Справедливо, но совершенно неправильно. Я должна и готова знать.
Гилл чешет пальцем бровь, затем вновь смотрит на меня, всматривается долго в моё лицо нечитаемым взглядом, а в следующий миг подхватывает мою сумку с травы и бросает:
— Поехали.
— ПРОДОЛЖЕНИЕ-
— Поехали? — теряюсь я.
Но Гилл не собирается что-либо мне объяснять, стремительно направляясь вон со стадиона.
Я иду за ним.
На парковке напротив учебного здания Гилл закидывает мою сумку на заднее сидение модной черного цвета тачки и идёт к водительскому месту. Я обращаю внимание на то, что солнце начинает садиться и отстранённо размышляю о том, что глупо удивляться тому, что у парня с богатыми родителями находится в распоряжении не одна машина.
— Какого чёрта, Гилл? — интересуюсь я, пока он не сел в тачку.
Но кретино-Гилл вновь меня игнорирует, а через мгновение открывает мне дверцу из салона. Я сомневаюсь ещё пару секунд и занимаю пассажирское сидение. Хлопаю дверцей. И выжидательно смотрю на Гилла.
Он вынимает из бардачка пачку влажных салфеток и протягивает мне:
— Я хочу узнать, кто это был. А ты?
— Тоже, — перехватываю я пачку. — Но зачем это тебе?
Гилл заводит двигатель, сжимает с силой пальцы на руле и смотрит прямо перед собой:
— Кто-то из моей команды поступил отвратительно низко. И я должен знать, кто это. И потом, ты — дочь нашего тренера. А значит, тот, кто это сделал — полная мразь.
Дочь тренера.
Так вот, кто я теперь для него? Больше не ведьма, изменившая его другу? Не призираемая всей душой девушка, которую требуется задеть побольней?
Всё в прошлом?
И прощения просить, очевидно, не обязательно.
Впрочем, мне и не нужны его извинения. Мне вообще от него ничего не нужно. Кроме главного.
— Мы едем в Стэнфорд?
— Да.
До Стэнфорда из Беркли рукой подать. Проехать по крытому мосту через залив Сан-Франциско, миновать по касательной Дейли-Сити и по трассе номер 280 добраться до предгорья Стэнфорда, примечательное тем, что там возвышается сто пятидесятиметровая радиовышка под названием Стэнфорд Диш. Дорога займёт не больше часа времени.
Я знаю это, потому что изучила маршрут ещё тогда, когда загорелась идеей навестить Логана Хейга.
И весь этот час мы с Гиллом проводим в молчаливой тишине.
А в городке нам сообщают, что Хейг сейчас находится на тренировке. Я начинаю волноваться перед встречей с ним, пока мы с Гиллом едем к местному стадиону.
— Посиди пока в машине, ладно? — просит Гилл, вырубает двигатель и выходит из салона.
Я некоторое время тереблю прядь волос, а потом сама выхожу из машины и направляюсь на стадион.
Я вижу их издалека. Две высокие фигуры, одна в спортивной форме, другая в обычной одежде. Гилл сжимает плечо друга, пока тот, опустив голову, качает ею. Всё это время Логан считал, что я ему изменила. Наверняка ему было больно увидеть меня там, в чужой кровати, обнажённую… Теперь он знает правду.
И я очень надеюсь, что ему станет стыдно за то, что он не попытался разобраться в ситуации. Не попытался дать и шанса мне на то, чтобы я объяснилась. Пусть ему будет стыдно за то, что он просто исчез.
Я иду ближе, и Логан видит меня первым. Его выражение лица становится виноватым, в глазах загорается сожаление, которое тесно переплетается с болью. С болью за меня.
Вот только он припозднился со своим сочувствием.
Гилл тоже смотрит в мою сторону, и его лицо, напротив, каменеет. Он кивает, хлопает друга по плечу и идёт мимо меня на выход. Бросает мне по дороге:
— Поговорите, не буду мешать.
Хейг снимает с головы шлем-кепку, взлохмачивает светлые кудри пальцами и кивает мне в сторону трибун. Мы идём к ним на расстоянии метров пяти друг от друга. Места на лавке в первом ряду занимаем в таком же отдалении один от другого.
Молчим.
Я разглядываю огни прожектора, которые, как раз, помигав, включаются, чтобы освящать поле для игры. Внутри точно так же загорается надежда узнать правду, рассеивая мрачную пустоту.
— Сабрина…
Сердце предательски запинается при звуке его голоса, а затем разгоняет бег.
— Ты и представить не можешь, как мне стыдно за то, что я сделал поспешные выводы. Нет, я не буду оправдываться, потому что это глупо — прошлого не вернуть. Но мне искренне жаль, что тебе пришлось пережить подобное. И я должен извиниться… За то, что обманулся. За то, что оставил тебя там… одну. Прости меня, Сабрина.
— Я не давала тебе повода… — тихо говорю я. — Ни одного…
— Знаю. Я был настоящим дураком. Глупым и не уверенным в себе мальчишкой, который был по уши влюблён в популярную девочку.
Я горько усмехаюсь:
— И на той вечеринке популярная девочка предпочла тебе — другого?
— Если бы я только мог… Я бы вернулся в прошлое и всё исправил…
В горле першит, а в груди становится тесно от того, что чёртова обида в ней расправляет свои чёрные крылья. Я стискиваю пальцами край лавки и поднимаю лицо к небу. Выдыхаю, пока у меня есть силы спросить:
— Кто это был, Логан?
— Я не знаю, Сабрина. Я успел увидеть только спину. Прости.
Из горла вырывается прерывистый вздох, я подскакиваю с лавки и срываюсь с места. Сначала иду настолько быстро, насколько могу, а затем и вовсе перехожу на бег.
Всё зря.
Что мне удалось узнать из этой бессмысленной поездки, так это только то, что Логан Хейг, парень по которому я сходила с ума, который мне безумно нравился, даже после того, как пропал, никогда не знал меня по-настоящему. А кто в этом виноват: он или я, уже совершенно не важно. Логан верно заметил — прошлого не вернуть.
У выхода я притормаживаю и беру себя в руки. Гилл не должен видеть мою слабость. Никто не должен её видеть.
Парень стоит у машины, в его глазах проскальзывает удивление при виде меня. Но вот его лицо вновь каменеет, и он заявляет, когда я подхожу к дверце со стороны пассажира:
— Мы найдём его, слышишь? Я узнаю, кто это был, чего бы мне это не стоило. Обещаю.
Я открываю дверцу и смотрю на Гилла через крышу машины. Мой голос твёрд, как никогда в жизни:
— Мне не нужна твоя помощь, Гилл. Просто отвези меня домой, если не трудно.
Глава
