все силы, и я падаю спиной на сетчатую стену, цепляюсь в неё пальцами, чтобы не свалиться с подкосившихся ног. Меня трясёт, а к горлу подкатывает тошнота.

Значит, вот так всё виделось Логану? Он просто взял и поверил в то, что я шлюха?..

Теперь ясно почему он пропал.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вздох. Боль не отступает. Логан просто смотрел на то, что со мной делают. Гилл тоже. Никто из них и не подумал, что я там не по своей воле. И если Гиллу это простить можно, так как он совсем меня не знал, то Логану — нет.

Я не давала ему не единого повода так низко думать о себе!

Распахиваю глаза и шиплю Гиллу, который с силой стискивает челюсть и буравит меня бешенным взглядом:

— Знаешь, что? Вы с Хейгом стоите друг друга: делаете выводы, ни черта не разобравшись в ситуации! Потому катитесь вы оба куда подальше, ясно?!

С этими словами я отталкиваюсь от сетки, задеваю Гилла своим плечом и спешу на выход из тренировочной зоны.

— В чём тут разбираться, ведьма? — рыча, недоумевает этот кретин за моей спиной, пока я подхватываю сумку. — Всё очевидно!

— Всё, кроме самого главного! — резко развернувшись к нему, во всё горло ору я. Глаза нестерпимо печёт, щёки обжигают горячие слёзы, а боль пытается подчинить себе каждую клеточку тела. И не сорваться на рыдания всё сложней, поэтому я выпускаю чувства криком: — Того, что меня в тот вечер опоили и изнасиловали!

Глава 12. Сабрина

Я потратила целый год на то, чтобы прийти в себя. На то, чтобы набраться смелости и вернуться в родной город, поступить в университет, тесно связанный с бейсбольной командой и тем ужасным событием. А кретино-Гилл за одно мгновение умудрился разбередить мне душу своими несправедливыми обвинениями.

Пока парень находится в шоке от моего заявления, я бросаюсь вон из тренерской зоны, но хватает меня ненадолго. Сразу за сетчатым ограждением рыдания вырываются из груди, и я обессиленно падаю на траву. Вонзаю ногти в землю и ненавижу себя за слабость.

Словно и не было прошедшего года. Словно я вновь очнулась в то ужасное утро.

Я не понимала, где я. У меня болело буквально всё тело и адски раскалывалась голова. Сильнее всего ныло между ног. А затем я поняла, что под тонкой простыней совершенного голая, и в груди задребезжал первый тревожный звоночек. Страшно мне было с самого пробуждения, а когда я аккуратно приподняла ткань и увидела кровь… то пришла в неописуемый ужас.

Меня накрыла паника. Обрывки разрозненных воспоминаний обрушились на меня подобно снежной лавине в горах. Я не понимала, как оказалась в этой кровати. Не знала, что думать, как быть и кого винить.

Себя?

Я не помню, как нашла свою одежду и всю ли, не помню, как добралась до дома. Но помню, как позвонила Логану. В груди теплилась надежда, что всё не настолько плохо. Вдруг я всего лишь перебрала алкоголя и, осмелев, решила попробовать то, что давно намечалось, с тем, кто мне безумно нравился.

Надежда на такой расклад событий была мизерной, учитывая то, что Логан вряд ли после случившегося оставил бы меня совсем одну, и потом, я точно помнила, что ждала его появления, но совершенно не помнила, что дождалась, но она была.

Логан не взял трубку. И на сообщения не отвечал.

Надежда испарилась, и её место заняла выворачивающая наизнанку душу догадка.

Что, если Логан Хейг всё время меня обманывал ради того, чтобы в подходящий момент воспользоваться и выкинуть, как ненужный мусор?

Я провела под душем больше часа. Терзала своё тело губкой снова и снова, но отмыться от грязных мыслей не так просто. Не зря говорят, что у страха глаза велики. Я не знала правды, не могла вспомнить подробностей и чуть позже мне стало казаться, что Логан был не единственным, кто был во мне. Лица, глаза, улыбки.

Я изводила себя обрывками видений и начинала ненавидеть бейсбол и всех тех, кто в него играет.

Вечеринка по случаю окончания сезона, там присутствовали и те, кто выпускался из университета Беркли, и те, кто планировал туда поступать. Слишком много бейсболистов. И я не знала наверняка кто из них, и был ли это кто-то один…

Несколько дней я не покидала стен своей комнаты, и отец начал беспокоиться. Разумеется, я не могла рассказать ему о случившемся. Не нашла бы смелости и сил. Потому и приняла решение уехать к бабушке в другой штат. Мне требовалось время, чтобы прийти в себя, зализать раны и научиться жить с тем, что произошло. Сбежала, да.

И до сих пор бегу, хотя планировала совсем другое.

Чёртова слабачка.

Я заставляю себя успокоиться, вытираю грязными руками слёзы с щёк и глубоко дышу.

Всё было бы гораздо хуже, если бы я помнила всё до мелочей, если бы присутствовала в том моменте осознанно. А так мне остались лишь сухие факты. С ними смириться проще, пусть и принимать их достаточно больно.

Я шмыгаю носом и решительно поднимаюсь на ноги, потому что слышу стремительные шаги Гилла.

Настало время встретиться лицом к лицу с правдой.

Не знаю, куда парень так спешит, но я заставляю его топорно остановиться, окликнув:

— Гилл!

Его спина и плечи напрягаются, он кивает самому себе и медленно разворачивается ко мне. То, что я вижу в его глазах, вынуждает меня запнуться. Мы задаём свои вопросы одновременно.

— Кто это сделал?

— Кого ты видел со мной?

Мы оба теряемся.

Он же сам мне сказал, что видел всё собственными глазами!

Гилл находится быстрее меня и сокращает расстояние между нами до метра:

— Ты не знаешь?

С его лица полностью схлынула та ярость, которую я видела ещё полминуты назад. Сейчас на нём играет искреннее беспокойство, а в глазах проскальзывает сожаление.

Я горько усмехаюсь:

— И ты, похоже, тоже.

— Проклятье! — бросает Гилл и зарывается пальцами в волосы. — Я зашёл в комнату после Логана, заметил, как закрывается дверь на лоджию, потом увидел тебя… на смятых простынях, бледное лицо Лога… Хотел броситься вслед за этим козлом или тебя к стене припереть, но Логан не позволил. Выволок меня из спальни, а потом мы и вовсе ушли с вечеринки…

Я сглатываю сухость и тихо выдыхаю:

— Не помню ничего такого.

— Твою мать! — сокрушается Гилл, буквально вырывая на себе волосы. — Я просто потрясающий кретин! Ты же даже не шелохнулась! А я орал, громко орал!