Шрифт:
Закладка:
Лягушка, которая всю ночь провела в добрососедской беседе с совершенно ничем не занятым эхо, вышла серым утром на поиски дешевого завтрака и увидела головастика.
– Стой! – проквакала она. – Покажи-ка мне причину, по которой я не должна тебя съесть!
Головастик остановился и продемонстрировал прекрасный хвост.
– Достаточно, – сказала лягушка. – Я по ошибке решила, что ты один из нас, а если я что и люблю, так это лягушек. Но ни у одной лягушки, само собой разумеется, нет хвоста.
Пока она это говорила, хвост головастика дозрел и отвалился, и его обладатель предстал во всей своей съедобной сути.
– Ага! – сказала лягушка. – Это была твоя маленькая хитрость! Если бы ты не менял внешность, а положился на мое милосердие, я бы тебя пощадила. Но меня злит всяческий обман.
И она мигом проглотила головастика.
Мораль этой истории в том, что она все равно бы его съела.
Как-то раз один старик нес, уж не знаю зачем, вязанку хвороста. Он встретил осла, который был нагружен камнями.
– Что если нам поменяться ношей? – сказал осел.
– Очень хорошо, сэр, – согласился старик, – кладите свою ношу мне на плечи, а мою снимите и положите себе на спину.
Осел послушался – по крайней мере в том, что касалось его собственной ноши, однако не снял вязанку с плеч старика.
– Как умно! – сказал старик, развеселившись. – Я знал, что вы так сделаете. Если бы вы поступили иначе, в притче не было бы смысла.
И положив обе ноши на обочину дороги, он весело поковылял дальше.
Слон, встретив мышь, упрекнул ее за то, что она не проявляет интереса к росту.
– Все это хорошо, – ответила мышь, – для людей, которые неспособны на что-нибудь получше. Пусть растут, если хотят; я же предпочитаю поджаренный сыр.
Глупый слон, не особо разобравшись в этом замечании, решил поступить так, как обычно поступают те, над кем одержали верх в остроумии, – наступить на свою умную собеседницу. И он действительно наступил на нее ногой, и мыши не стало.
Урок, преподанный этой басней, ясен и очевиден: мыши и слоны видят вещи каждый согласно своей природе; если слон решает принять точку зрения мыши, для нее это плохо заканчивается.
Волк утолял жажду у ручья, когда отбившийся от стада ягненок спустился к воде, довольно демонстративно обошел волка и стал пить ниже по течению.
– Прошу заметить, – сказал ягненок, – что вода обычно не течет вверх по склону, и то, что я здесь пью, никак не может испортить воду в том месте, где пьете вы, даже если предположить, что мой нос не чище вашего (а это не так). Так что у вас нет ни малейшего повода меня убивать.
– Я и не знал, сэр, – ответил волк, – что мне нужен повод, чтобы любить котлеты; мне это и в голову не приходило.
И он с большим удовольствием пообедал ягненком.
Эта басня любого должна убедить в том, что если две истории очень похожи друг на друга, то одна из них вовсе не обязательно является плагиатом.
Как-то раз пожилой джентльмен уселся на желудь и, найдя это место весьма удобным, крепко заснул. Тепло его тела заставило желудь прорасти, и рос он так быстро, что, когда спящий проснулся, он обнаружил, что сидит в развилке дубового ствола метрах в двадцати над землей.
– Ах, – сказал он, – я люблю, когда хорошо виден пейзаж, который мне по душе; но этот, кажется, не обладает подобным достоинством. Пойду-ка я лучше домой.
Легко сказать, но отправиться домой оказалось непросто.
– Что ж, если я не могу подчинить обстоятельства своей воле, то я по крайней мере могу приспособить волю к обстоятельствам. Я решаю остаться здесь. Жизнь, как скажет один видный философ в Англии (когда будет Англия, чтобы сказать это там) – это определенная комбинация разнородных перемен, которые происходят одновременно и друг за другом, в соответствии с внешними сосуществованиями и последовательностями. К счастью, впереди у меня еще довольно много лет такой жизни, и думаю, я могу позволить своему окружению превратить меня в то, что я выберу.
Так он и сделал. Но каков выбор!
Я бы сказал, что здесь преподан урок удовлетворенности жизнью в сочетании с наукой.
Гусеница с большим трудом взобралась на верхушку жерди для хмеля, и, не найдя там ничего интересного, стала подумывать о том, чтобы спуститься.
– Вот если бы у меня были крылья, – заговорила она сама с собой, – я бы легко с этим справилась.
После этих слов она развернулась, чтобы спуститься, но к этому моменту тепло, вызванное ее предыдущими усилиями, а также тепло солнца превратили ее в бабочку.
– Мне как всегда не везет! – проворчала она. – Стоит мне только пожелать чего-то, и я это получаю. Сегодня утром, выходя из дому, я этого не ожидала и совершенно к такому не готова. Но полагаю, мне придется это выдержать.
И бабочка расправила крылья и полетела к первому же замеченному ею раскрывшемуся цветку. Оказалось, однако, что на этом цветущем овоще проводит лето паук, и вскоре мисс Бабочка очень захотела вернуться обратно на жердь и стать простой гусеницей.
По крайней мере, она получила удовольствие от того, что ее желание не сбылось.
Haec fabula docet[4], что не стоит заглядывать в дома, не выяснив, кто в них проживает.
Рассказывают, что некий татарский священник, собираясь принести в жертву свинью, заметил в ее глазах слезы.
– Так, что это с тобой такое, хотел бы я знать? – спросил он.
– Сэр, – ответила свинья, – если бы ваш разум мог проникнуть так же глубоко, как ваш нож, вы бы знали это, не спрашивая. Однако я могу вам рассказать: я плачу, потому что знаю, что меня плохо зажарят.
– Ах, – задумчиво протянул священник, предварительно убив свинью, – мы все так похожи: нас пугает плохая обжарка. Сама смерть нас не страшит.
Из этого рассказа вы узнали, что даже священники иногда добираются до истины лишь наполовину.
Пес, которого сильно донимали пчелы, случайно забрался в лежавший на земле пустой бочонок, выглянул в отверстие для пробки и обратился к своим мучительницам с такими словами:
– Если бы вы вели себя сдержаннее и кусали меня по очереди, вы могли бы здорово надо мной потешиться. А вышло так, что вы загнали меня в надежное убежище, и я буду хватать вас, как только вы залетите в это отверстие. Вот вам урок, как глупо проявлять неумеренное рвение.