Шрифт:
Закладка:
Ни для кого теперь уж не секрет,
Что послан Льву такой декрет,
Что с голубями он не может быть, покуда
Сам не научится, как голубь, ворковать
И крошки хлебные клевать.
Ликуют голуби: «Мы победили! Чудо!»
И надо Львом свершили правый суд,
В лице своем соединить умея
И кротость голубя, и хитрость змея!
Но мне вопрос, быть может, зададут:
«Да где ж победа тут?»
Но так как, если верить слуху,
Что голуби сродни Святому Духу,
То каждый, чтобы быть целей,
Конечно, от таких воздержится вопросцев
И будет славить голубей-победоносцев.
Надо пояснить, что «Семь голубей» — это члены Синода: митрополиты, архиепископы и другие высшие духовные чины. Главой же Синода был царский чиновник, ярый черносотенец и мракобес обер-прокурор К. П. Победоносцев. Намек на эту мрачную личность мы и видим в последнем слове стихотворения.
Дальше в сборнике следуют стихотворения, посвященные «бунтующей», то есть революционной молодежи. Одно из них начинается строками:
Лес рубят: молодой еще, зеленый лес,
А сосны старые задумались угрюмо…
А второе, озаглавленное «Поток»:
Под приветливой лаской упорных лучей,
Растопивших кристалл белоснежный,
Под высокой скалой, из-под кручи камней
Бьет источник волною мятежной…
Следующее за этим стихотворение озаглавлено «В память 6 марта 1899-го г.» — о проводах в ссылку революционной молодежи. Начинается это длинное произведение строками:
Без крика и шума теснился народ
Вокруг дорогого вагона…
Никто не спешил с громким криком вперед,
Никто не нарушил закона.
Безмолвно страдая незримой слезой,
Мы лучших друзей провожали…
Лишь звуки торжественной песни порой
Протест к небесам выражали…
Под стихотворением подпись: «Томск».
Далее следуют два подобного же содержания стиха, с пометками: «Москва 01», а другие два помечены: «СПБ 1899 г.».
Второе из этих, с пометою «СПБ 1899 г.», озаглавлено: «Гимн просвещения», а затем две строки: «Посвящается Горемыкину, Боголепову, Клейгельсу, Сергиевичу и прочим ревнителям отечественного просвещения», то есть надо читать — губителям просвещения трудового народа. Начало стихотворения:
Бейте вы правого
И виноватого,
Бейте бедного,
Бейте богатого —
Бог на том свете
Все разберет.
Бейте нагайками,
Бейте «селедками»…
А кончается:
Станут все тихими,
Станут все кроткими,
Скажет спасибо вам
Русский народ!
Далее на 23 страницах «Письмо к ближнему» — о злободневном тогда «высочайшем указе о коренных реформах» — антинародных правительственных законах. И следом за ним такое же «письмо» о заседании Государственного совета, дополненное «Описанием заседания 9 декабря, где обсуждался вопрос о конституции», — статьей из французской газеты «Matin». Суть этого заседания ярче всего выступает в речи обер-прокурора святейшего Синода Победоносцева:
«…Царь не только светский властелин, но и глава православной церкви… его долг вдохновляться не одними только политическими, но и религиозными соображениями. Если царь откажется от самодержавия и введет народное представительство, церковь останется без главы…»
Дальше мы видим переписанными три произведения М. Горького: «О писателе, который зазнался», «Песня о Буревестнике», «Разрушенный мол» (баллада).
Из произведений самого Толстого в сборнике переписано два: «Ответ на постановление Синода от 22 февраля и на полученные по этому поводу письма» и «Мысли о боге».
Первое имеет пометку: «1901, Москва». Вот небольшие выдержки из него — они дают понять, почему эти произведения были запрещены цензурой и почему к ним тянулась свободолюбивая молодежь:
«…учение Церкви теоретически коварная и вредная ложь, практически же — собрание самых грубых суеверий и колдовства…
…Я действительно отрекся от Церкви, перестал исполнять ее обряды и написал в завещании своим близким, чтобы они, когда я буду умирать, не допускали ко мне церковных служителей и мертвое тело мое убрали бы поскорее без всяких над ним заклинаний и молитв, как убирают всякую ненужную и противную вещь, чтобы она не мешала живым…»
В два присеста, так сказать, переписана в сборнике повесть Амфитеатрова «Господа Обмановы» — известный в те годы памфлет на царскую фамилию Романовых.
Повесть переписана в два присеста, а это говорит о том, что она переписывалась или по мере выхода ее в периодическом издании, или переписчица получала текст отдельными частями.
Помню, как рассказывали в начале 1900-х годов о ее истории. Цензор, разрешая печатать повесть, не понял, что дело идет о царской фамилии, а потом уж начальство спохватилось и запретило ее, зато она широко стала ходить в рукописном распространении.
Среди более чем десятка стихов революционного содержания, имеющихся в сборнике, — две интересные песни: «Грех великий» и «Египет». Первая с подзаголовком: «Солдатская песня». Ее начало:
Как четвертого числа
Нас нелегкая несла
Смуту унимать.
Рано утром нас взбудили,
Не кормили, а поили
Водкою одной.
Много силы у солдата,
Но давить родного брата
Можно лишь спьяна…
На ту же тему об усмирении и песня «Египет»:
Фараоны кругом
Всех колотят кнутом,
Пирамидов-прохвост
отличается…
Пирамидов — полковник департамента полиции.
Теперь два слова о составительнице сборника.
К 1900 году окончила курс в Екатеринбургском епархиальном женском училище дочь священника из села Каргаполья, теперь Курганской области, Варвара Боголепова. Девица была отличницей, расторопной по характеру, и начальство училища предложило ей должность воспитательницы. Боголепова и несла ее лет пять. В 1905 году, или вскоре после него, она вышла замуж за школьного однокашника и потом «компанейщика» П. П. Бажова — М. М. Суворова. После Октябрьской революции Боголепова-Суворова была музыкальным педагогом в Екатеринбурге (Свердловске). Родилась она в декабре 1883 года, а умерла 30 июня 1965 года, на 82-м году жизни.
На первой странице своего сборника, очевидно уже в более безопасное время, составительница написала свою фамилию; как муж ее сестры, я получил сборник «по наследству».
В моем собрании имеются и другие сборники революционной литературы дооктябрьского времени. Но ни в одном сборнике нет того, что есть в тетради Боголеповой.
СОХРАНЕННАЯ РЕЧЬ
Иная речь, выступление очень важны для истории, а вот, поди же ты, оставшись незаписанными, словно бы потеряны для нас. И сколько же таких интересных и важных речей осталось, вероятно, вне поля зрения потомков. Вот почему так полезно сохранять черновики или стенографические записи выступлений.
Пример — черновики речи-воспоминания о Ю. Н. Либединском его жены.
Известный
