Но тут его вопросом перебил Плеве:

- Что значит, не смогли определить, был ли кто еще с Великим князем Сергеем Александровичем?

- Ваше высокопревосходительство, на месте происшествия не осталось никого, кто бы мог сообщить, кто был в карете. Ищут ближайший телефон, чтобы связаться с Кремлем. И насколько я понял из слов Дмитрия Фёдоровича взрыв был такой силы, что от кареты и того или тех, кто в ней находился практически ничего не осталось. У четверых раненых казаков, которые были впереди кареты в десяти саженях, отсутствуют некоторые конечности, а убитые, которые сопровождали карету с боков и сзади в ужасном состоянии, - сбился с делового тона Семён Семёнович, судорожно сглотнул и продолжил каким-то жалобным голосом:

- По словам обер-полицмейстера Москвы Трепова от этих казаков остался фарш, их просто разорвало на мелкие куски. На месте происшествия найдено множество небольших кусков нарубленного железа, а также осколки гранаты А-1 и большие куски остатков кареты.

- Бомбист задержан? – прервал Михайлова вопросом регент.

- Никак нет, Ваше императорское высочество. В доходном доме Серпуховского городского кредитного общества идёт большой ремонт. Большинство помещений пустует. В той комнате, из которой предположительно был произведён бросок бомбы, не найдено каких-либо подозрительных следов. Комната была закрыта на замок, в помещении, не считая осколков стекла и порванных взрывом занавесок, полный порядок, рама разбитого окна закрыта на шпингалет. Если бы не прохожий, который видел, как именно из этого окна была выброшена «адская машина», то вообще не было бы известно, откуда была брошена бомба.

Михайлов сделал паузу, которой воспользовался Великий князь Михаил Николаевич, который проскрипел:

- Вот вам и террористический акт, о котором говорил начальник Аналитического центра. Да ещё, какой акт! Убит генерал-губернатор Москвы и великий князь. Причём уже второй великий князь за день.

Почему-то все сидящие за столом скрестили на мне взгляды. Я изобразил покер-фейс. Михаил перевёл взгляд на Сандро, а потом вновь посмотрел на меня.

«Сдал, зараза», - подумал я, внешне изображая, что я, не я, и лошадь не моя.

В разговоре один на один с Сандро после памятной встречи и разговора с Александром IV и Еленой Филипповной, тот задал мне вопрос, что я буду делать, если в смерти Николая окажутся замешанными старшие Александровичи. В ответ я сказал, что тогда они героически погибнут от рук революционеров.

«Интересно, он об этом только Михаилу рассказал?» - пронеслось у меня в голове.

Я посмотрел в глаза Сандро, и тот отвёл взгляд. Великий князь Михаил Николаевич начал расчесывать пальцами правой руки свою шикарную бороду, с каким-то интересом рассматривая меня, Плеве как-то многозначительно хмыкнул, а Сергей покачал головой.

Я обвел всех глазами.

«Они думают, что это я?! Охренеть и не встать! Вот это у меня репутация! Я же, действительно, ни слухом, ни духом о том, кто это сделал! Есть небольшие подозрения», - успел подумать я до того, как регент произнёс:

- Тимофей Васильевич, Вы ничего не хотите сказать?

Я встал и ответил:

- Надо срочно объявить в розыск французского гражданина Мишеля Дюбуа.

***

- Яша! Если бы ты был идиот, то я бы с тобой говорил, как с идиотом! Но я тебя за такого не знаю, и упаси боже тебя за такого знать. Поэтому слушайте, Яша, таки как я имею вам сказать несколько слов, - закончив фразу, мужчина лет тридцати-сорока аккуратно отсоединил от подбородка накладную бороду, положив её на столик трюмо рядом с открытым саквояжем, а потом снял усы.

Всё это время он внимательно наблюдал в зеркале за коренастым, небольшого роста юношей лет четырнадцати-пятнадцати с раскосыми, черными глазами, выделявшимися на лице, с которого никогда не сходит южный загар.

Молодой человек поправил на себе сюртук, который был явно с чужого плеча, после чего с не менее выраженным еврейско-одесским говором спросил:

- И що це за нискалько слов, товарищ Николай?

Тот, кого назвали «товарищ Николай» в этот момент снял с себя парик, изображавший купеческую прическу под «скобу», положил его в саквояж, стоявший на трюмо, туда же положил бороду с усами, после чего повернулся к юноше и произнёс:

- Жил соби, Яша, великий князь, як вильна птах, и вот он загинув через дуристь. Пришов еврей, схожий на хлопчика, и стрельнув ни в якую-ти жистяную банку, а в живот человеку, - из речи говорившего внезапно исчез акцент и суржик. - Три раза выстрелил, Яша, и не из рогатки, а из пистолета Джона Мозеса Браунинга. А потом ещё и женщину этот мальчик убил! Нужны ли тут слова, Яша?!

Мужчина вновь повернулся к трюмо, взял со столика банку с каким-то кремом и начал втирать его в подбородок и щёки.

- Я зляковся, товариш Николай, коли он таки встав и пишов на мене. Вин був величезним. Я и стрельнув раз. А вин не падаэт. Я ищо стрельнув. А потим ця баба кинулася, я и в неи стрельнув, - юноша, точнее сказать, мальчишка от волнения покраснел и перешёл на суржик.

- Яша, говорите по-русски. И желательно чисто говорите. Вам теперь нельзя привлекать к себе внимание, - мужчина вновь повернулся к собеседнику. – И да, Яша, ви таки переоденьтесь в ту одежду, що я для вас приготовил.

Когда мальчик-юноша вышел в другую комнату, мужчина застыл перед трюмо в глубокой задумчивости. Французский гражданин Мишель Дюбуа, он же «товарищ Николай», он же Михаил Алексеевич Рачинский, он же Михаил Павлович Шпейер по рождению, плюс ещё несколько имён и фамилий, как и гражданств, и подданств разных стран задумался над сложившейся ситуацией, которая неожиданно вышла из-под контроля, его контроля, а он этого не любил.

Михаил был сыном председателя известного в Российской империи «Клуба червонных валетов» Павла Карловича Шпейера. Матери своей он не знал, но она была не Сонька «Золотая ручка», которая являлась ею по слухам, ходящим в криминальной среде. Отец при встрече в Париже, которая состоялась три года назад, так и не ответил ему на прямой вопрос, хотя уже тридцать лет прошло тогда с его рождения. Видимо, эта женщина была ещё жива и наличие незаконнорожденного сына могло её скомпрометировать.

Воспитывался Михаил в семье Алексея Александровича Рачинского, чей род происходил из Польши и был известен с ХIII века. Прародителем этого рода, как утверждала семейная легенда, был один из рыцарей королей Мешка I и Болеслава Храброго. Один из братьев Алексея был известный ученый, профессор ботаники Московского университета,