на свет где-то в 1870 году, когда Сонька вместе с «валетами» крутила аферы в Москве. Когда родила сына, хотела сдать его в приют, как и первую дочь, но Шпейер не дал, пристроил в какой-то дворянской семье. История умалчивает, как Миша появился в свои шестнадцать лет в Одессе, что он там делал, но в двадцать он уехал в Европу, откуда уже в первый раз приехал в 1892 году, как гражданин Франции Мишель Дюбуа.

В связях с революционерами замечен не был, поэтому по картотекам жандармского управления не проходил, а вот в полиции о нём было известно, как о сильном карточном игроке, которому почти всегда благоволит богиня Фортуна, плюс к этому была информация, что через него можно пристроить антиквариат в Европе. И тут неожиданная связь с анархистами. Правда, кроме нескольких встреч в течение пары недель, зафиксировано больше ничего не было. А о чем он разговаривал с главарями «Союза непримиримых» уже не спросишь. Тех уже повесили, но…

- Тимофей Васильевич, Вы, о чём так задумались? – оторвал меня от размышлений Михаил Александрович.

- Думаю, насколько ловко произведён налёт на Московское купеческое общество взаимного кредита. Если бы не убийство Великого князя Алексея Александровича, то мы бы имели бескровное ограбление банка на рекордную сумму. Даже из краткого описания разбойничьего налёта понятно, что он был хорошо спланирован. Преступники, вернее всего, знали о наличии крупной суммы в банке и у кого есть ключи от помещения и сейфов, где хранятся деньги. Отход также организован грамотно. Я бы на их месте ещё бы какой-нибудь террористический акт совершил, чтобы отвлечь полицию от своих поисков…

- Хорошо, что не вы, Тимофей Васильевич, руководили этим разбойным нападением, - перебил меня Плеве.

Я в ответ на слова министра внутренних дел склонил голову и улыбнулся.

- Не надо нам террористического акта. Хватит уже убийства Великого князя Алексея Александровича, - проскрипел патриарх семейства Романовых.

В этот момент раздался шум на входе в зал. Через тройку моих бойцов пытался пройти начальник телеграфной конторы дворца коллежский асессор Михайлов.

Я посмотрел на Михаила и после его кивка махнул охране рукой, разрешая пропустить главного телеграфиста и телефониста дворца.

- Что случилось, Семён Семёнович? – спросил регент, когда Михайлов подошёл к столу.

- Ваше императорское высочество, несколько минут назад звонил обер-полицмейстер Москвы Трепов. Дмитрий Фёдорович сообщил, что бомбистами взорвана карета Великого князя Сергея Александровича. Великий князь погиб. От кареты и лошадей ничего практически не осталось. Погибло восемь казаков конвоя, ещё четверо ранено. Также погибло двое городовых и более десяти штатских. Количество раненых среди жителей уточняется, - Михайлов замолк и из него будто бы выпустили воздух.

Фигура начальника телеграфной конторы Гатчинского дворца сгорбилась, а в зале возникла какая-то звенящая тишина, показалось, что все перестали дышать. Хотя, может быть и не показалось. Я-то точно задержал дыхание, услышав такую новость.

«Два великих князя из ветви старших Александровичей убиты в течение часа-двух. Это кто же нам так ворожит?! Получается, главный политический противник Александра IV и Михаила Александровича мёртв, - промелькнуло у меня в голове, после чего я посмотрел на Михаила.

Сказать, что регент был сильно удивлён, значит ничего не сказать.

- Как это произошло? – второй раз прозвучало в зале из уст Великого князя Михаила Александровича.

Глава 5. Месье Дюбуа.

Емельян, чуть сдвинув штору и тюль, выглянул в окно. Картина оставалась без изменений: по улице на тротуарах сновали туда-сюда люди, по мостовой то и дело проезжали пролетки, коляски, брички. У соседнего дома, где располагалось Московское купеческое общество взаимного кредита, было целое столпотворение, в котором присутствовали большие чины полиции и корпуса жандармов, что говорило о том, что экспроприация денег у общества состоялась. Моисей Магазинер всё также оставался на условном месте, продавая сбитень. Значит, главная цель экса ещё не показалась в начале улицы Ильинка. А целью был генерал-губернатор Москвы, Великий князь Сергей Александрович.

Двадцати четырех летний Емельян Гоненко пять лет назад в 1899 году примкнул к рядам РСДРП и вёл свою революционную деятельность, пропагандируя марксизм в подпольных кружках Екатеринослава, Кременчуга, Николаева и Одессы. В 1902 году из-за убеждённых левых радикальных взглядов в революционной борьбе перешел к эсерам, попав в «боевую организацию». После обучения в качестве боевого техника занимался изготовлением бомб для терактов. Это и спасло его от смерти, когда почти все члены его группы во главе с Борисом Савинковым были схвачены военной контрразведкой в Порт-Артуре и расстреляны.

Он же остался в Одессе, где должен был подготовить ещё взрывчатки для следующих терактов. Остался жив, только без связи и денег, без подпитки из партийной кассы боевой организации, которой заведовал Савинков, они быстро закончились. В ноябре 1903 года остатки Одесского комитета партии социалистов-революционеров вошли в анархо-махаевский «Союз непримиримых», на них же вышел Емельян.

Дела в союзе шли ни шатко, ни валко до тех пор, пока в Одессе в конце января этого года не появился «товарищ Николай». Он привёз деньги, а главное предоставил налаженную связь с анархистами в Женеве и Лондоне, после чего вновь исчез.

Вместе с Николаем в Одессу прибыл известный, не смотря на молодость, особенно во Франции анархист-коммунист Лев Алешкер, который быстро организовал две бомбовых лаборатории и занялся обучением боевиков. Как по заказу почти в это же время из Нью-Йорка приезжает Моисей Магазинер с деньгами на создание боевой группы. Узнав о появившихся в союзе больших деньгах, в «жемчужину у моря» подтянулись боевики из Белостока, Варшавы, Кишинева и даже Женевы, и Лондона.

Потом была неудачная попытка убийства градоначальника Одессы, и удачный подрыв князя Геловани. Как результат, полиция и жандармское управление Одессы объединили свои усилия и, пользуясь законами военного времени, в апреле 1904 года арестовала большинство членов «Союза непримиримых»: братьев Гальпериных, сестер Шерешевских, мужа и жену Эрделевских, Ольгу Таратуту и многих других. Всего около сорока человек. Троих членов союза, которые непосредственно участвовали в убийстве полицмейстера Одессы, включая Льва Алешкера, повесили через три дня после ареста.

Оставшиеся на свободе анархисты ушли на нелегальное положение. В это тяжелое для организации время в Одессе вновь появляется «товарищ Николай», который прибывает не только с деньгами, но и с несколькими боевиками-анархистами. Союз начинает восстанавливаться, переходит на систему троек и пятерок, которая была в «боевой организации» эсеров. Эта практика распространяется и на Белосток с Кишинёвым. Начинаются громкие теракты. Поставки оружия и взрывчатки растут. Всем этим руководят прибывшие с «товарищем Николаем» боевики,