не на сотни, а на миллионы, многие миллионы рублей. И всё равно это будет выгодно для той же Англии», - пронеслось у меня в голове, пока министр внутренних дел, можно сказать, хвастался успехами жандармского управления славного города Одессы.

- И откуда поступило это оружие и взрывчатка? – заинтересованно спросил министра внутренних дел Великий князь Михаил Александрович.

- Задержанные члены «Союза непримиримых» раскрыли пути поступления оружия и революционной литературы. Кто доставляет до побережья Российской империи, они конкретно не знают. Эти люди представляются эмиссарами центра в Женеве. А дальше в основном Гданьск – Белосток – Львов – Кишинев – Одесса. Другие пути начинаются в Финляндском княжестве, Эстляндской и Лифляндской губерниях, где, как и в Польше сейчас идёт рост националистического движения, и не сегодня-завтра возможны восстания за независимость этих государств. А вот здесь мы можем уже уверенно говорить, что финансирование этих движений идёт из Лондона. Так что денежные средства для анархистов на юге Российской империи, можно сказать, идут из того же источника, возможно даже мимо верхушки анархистов-коммунистов в Швейцарии. Поэтому я согласен с выводами Аналитического центра, - Плеве замолчал.

- А мы тут про конституцию говорим, - воспользовавшись возникшей паузой, проскрипел Великий князь Михаил Николаевич. – Какая к чёрту конституция?! Здесь восстания на носу! Того гляди, полыхнёт по окраинам, как в Польше сорок лет назад! Брат мой Константин и маркиз Велёпольский тоже пытались либеральными реформами умиротворить поляков, а в результате Константину плечо прострелили, и маркизу дважды шкуру попортили. Плюс полтора года с повстанцами воевали. И всё без толку. Опять эти пшеки восстать готовы.

- Папа́, вспомните, как удалось то восстание подавить? Вооружённые банды повстанцев держали весь край, а как только манифестом освободили крестьян и дали им землю, всё сразу изменилось. Крестьяне перешли на нашу сторону и стали помогать нам, ловить повстанцев. Революция и кончилась, - не удержался и высказался Николай Михайлович.

«Николай, ратующий за создание в России конституционного строя, постоянно спорит с отцом, которому введение конституции, как серпом по одному месту. Патриарх семейства Романовых является ярым монархистом и кроме самодержавия ничего не принимает, но потихоньку начинает сдавать позиции, знакомясь со статьями нового верховного закона», - подумал я про себя.

А Великий князь Николай Михайлович между тем продолжал:

- Есть большая вероятность того, что принятие Конституции именно в этот момент позволит удержать людей от революций и восстаний. Они смогут участвовать в управлении государства через выбранных представителей, смогут с самого низа донести до императора чаяния народа.

«Всё, «Филипп Эгалите» завел свою шарманку. И как взрослый человек так может верить во весь этот демократически-либеральный бред?! Ему что истории Французской революции мало?! Чем закончил герцог Орлеанский?! Да и в моём прошлом-будущем Великий князь Николай Михайлович с радостью воспринял Февральскую революцию и признал власть Временного правительства. А закончил жизнь в общей могиле у стены Петропавловской крепости с другими князьями из рода Романовых, как и многие генералы, которые способствовали отречению от престола Николая II. Хорошо, что сейчас не видно явной тенденции противостояния всех против Александра IV и регента Михаила Александровича, кроме определенной группы семейства Романовых энд ко́мпани. Но это классические дворцовые дрязги за власть. При этом первый из претендентов на престол из старших Александровичей мёртв, хотя он и не основная фигура в этом комплоте», - подумал я, слушая великого князя.

- Господа, хотя мы и собрались обсудить вопрос о введении конституции, но сейчас надо выяснить все подробности о гибели Великого князя Алексея Александровича, - прервал Михаил словесные излияния своего дяди.

Великий князь Николай Михайлович обиженно замолк, а остальные вслед за регентом обратили свой взор на Ширинкина. Бедный генерал вновь вытер пот со лба и висков, после чего произнёс:

- А мне пока больше нечего сказать, Ваше императорское высочество. Генерал Трепов ещё довёл до меня, что принимает все меры по поиску анархистов, а также сказал, что доложил всю информацию Великому князю Сергею Александровичу, который собирается прибыть на место преступления.

- Понятно. Берите стул, Евгений Никифорович, и присаживайтесь к столу, - Михаил показал на место за столом рядом со мной.

Я чуть подвинулся, а Ширинкин через несколько секунд разместился рядом. Всё это время за столом стояла тишина.

- Что будем делать, господа? – нарушил тишину регент.

- Будем искать убийц и разбойников, - мрачно произнёс Плеве, автоматически классифицировав анархистов, как субъектов преступления.

- Надо начинать готовиться к похоронам Алексея Александровича, - с глубоким вздохом-выдохом произнёс патриарх семейства Романовых.

После этих слов за столом вновь наступила тишина. При этом присутствующие избегали смотреть друг на друга. А у меня в голове почему-то закрутилась песня из моего прошлого-будущего:

На улице Гороховой ажиотаж:

Урицкий всю ЧК вооружает.

Всё потому, что в Питер в свой гастрольный вояж

С Одессы-мамы урки приезжают.

«Почему из Одессы и урки?! Так самая крупная группа анархистов была в Одессе. А почему урки?!» - у меня возникло жжение не только в голове, но и в копчике, образно говоря.

Я просто вспомнил небольшую докладную записку из центра по событиям в Одессе. В ней упоминалось, что в город в феврале этого года прибыл из Европы некто месье Мишель Дюбуа, благодаря которому, братья Шепсель и Лейба Гохманы в 1896 году через венских антикваров Фогеля и Шиманского продали в Лувр якобы тиару скифского царя Сайтафарна. За нее братья и помогавшие им выручили 286 тысяч франков, а это ни много, ни мало чуть больше 100 тысяч рублей золотом. Огромная сумма!

Братья Гохманы держали в Одессе антикварную лавку. Торговали тем, что находили на раскопках крупной греческой колонии Оливии: мраморными осколками с греческими словами, кусочками керамики и прочим ходовым товаром. Но спрос рос, предложение за ним катастрофически не успевало, и братья начали потихоньку разбавлять настоящий товар фальшивками, одной из которых стала тиара.

Семь лет весь мир съезжался в Париж посмотреть на чудо, пока в декабре прошлого года одесский ювелир Израиль Рухомовский неожиданно объявил, что тиару сделал именно он. Сделал по заказу братьев, заплативших ему за работу 1800 рублей. Разразился скандал, который до сих пор ещё не утих. И вот на его пике один из героев провернутой аферы появляется в Одессе, но встречается не со своими подельниками, а с руководителями «Союза непримиримых».

По слухам, ходящим в криминальном мире Одессы, Мишель Дюбуа был незаконнорождённым сыном Соньки «Золотой ручки» и председателя «Клуба червонных валетов» Шпейера Павла Карловича. Появился Миша