письма, и все ли у нас в порядке. В общем обычное письмо соскучившейся бабули к внуку, с намеками на то, чтобы я рассказал ей о том, что происходит в моей семье. Честно говоря, я и сам задумывался о том, чтобы написать ей, но сколько бы я не искал ее адрес, так и не нашел. Похоже было на то, что мамашка, специально избавилась от всех ранее пришедших писем. Впрочем, учитывая обстановку в доме, хвастаться было нечем. Теперь, когда у меня в руках находилось письмо с обратным адресом, было гораздо проще.

Письмо получилось довольно длинным. Я рассказал в нем о всех домашних новостях, в первую очередь указав с несколько радостным акцентом на то, что папаню взяли на горячем, и теперь ему грозит, как минимум три года колонии. И что это меня очень радует, хотя бы потому, что теперь меня некому будет пороть, а маманя не видя перед глазами вечно пьяного отца, вроде бы встала на путь исправления. Потому как даже устроилась на работу, и теперь мне не нужно питаться подножным кормом, потому, что она все-таки что-то готовит. Да и пить стала меньше, срывается разве что по субботам, но к понедельнику, как правило уже приходит в себя. И хотя перегаром от нее несет постоянно, но все же не до такой степени, чтобы валяться, где попало и заливать в доме палас. Расписав все радости и горести сегодняшних, и недавно прошедших дней, прочел свое произведение, и понял, что отправлять этот опус бабуле точно не стоит.

В принципе о том, что мать спивается, она я думаю знает и так, но когда об этом не стесняясь рассказывает ее ребенок, это уже чересчур. Скомкав исписанный лист, решил ограничиться скупыми фактами, не особо вдаваясь в подробности, чтобы лишний раз не нервировать бабулю. Во-первых, с радостью сообщил о том, что папаню забрали в милицию, и он сейчас находится под следствием за попытку ограбления старухи-самогонщицы. Во-вторых, отметил, что этот факт, и то, что ему прочат, как минимум три года колонии, меня очень обрадовал. Причем, как минимум по двум причинам. Одна из них касалась того, что меня некому стало беспричинно наказывать, а вторая то, что мать стала меньше пить.

Так срывается иногда, но в общем вот уже месяц, ведет можно сказать трезвый, образ жизни. Расписывать как было раньше не стал, чтобы лишний раз не волновать бабулю. А то, что забрали в милицию отца, я думаю на ней никак не отразиться. Тем более, насколько я знаю она всегда была с ним в контрах. Может даже порадуется за мать и за меня.

О себе упомянул, что все в порядке, учиться в отсутствие папани, стал даже лучше, и хотя пока еще не отличник, но надеюсь что к концу года выйду на твердые четверки. А, по-немецкому языку, так и вообще уже числюсь в отличниках. Ко всему прочему добавил, что очень хочется повидать бабулю, и если она выберется к началу июня к нам, то с удовольствием отправлюсь к ней на все лето. На этом собственно и закончил свою писанину. Разве что передал привет деду, и пообещал всех расцеловать при первой же встрече.

Перечитал написанное, исправил пару ошибок, и сложив лист вдвое сунул в одну из тетрадей. Туда же положил и конверт с письмом от бабули, чтобы не потерять адрес. Хотя адрес я уже запомнил и так. Сложного там ничего не было. «Ташкент-102, квартал 1 дом 49 квартира 8. Караевой Валентине Никитичне».

Уже в понедельник, то есть на следующий день, зашел после школы на почту и купил два конверта. В один сразу же вложил письмо отправив его в Ташкент, а второй оставил у себя, надеясь, что бабуля напишет еще. В школе, все бегали как наскипидаренные. Еще бы, один из учителей, оказался преступником. Вдобавок ко всему, к директору вызвали троих старшеклассниц, которые потом выскакивали с заплаканными глазами. Правда, все же довольно быстро сообразили, что подобные вызовы, ставят несмываемое клеймо на девочек. Ведь все сразу же догадались, что вызывают тех, кто отметился в Кощеевом фотоальбоме. Тем более, что слухи о нем разнеслись по школе быстрее ветра. Но вроде бы ограничились только этими тремя, за что потом, опять же по слухам влепили строгий выговор директрисе, за недальновидность.

Универмаг не работал, но возле него постоянно околачивалась милиция, что-то проверяя и вынюхивая. Впрочем, все это продолжалось очень недолго, и в итоге уже в субботу магазин открылся вновь. Правда, сменилось как минимум два продавца, и заведующим стал какой-то мужчина. На этом все и завершилось. Видя подобное дело, уже в следующий понедельник, я рискнул, и слазив на чердак, достал оттуда новенькие брюки и пару рубашек. И пришел в школу во всем чистом. Честно говоря, если кто-то и обратил на это внимание, то ничего мне не сказали. А мамашке, было вообще давно наплевать, в чем я хожу, и где добываю вещи для себя.

А совсем недавно, она попыталась вновь загрузить мой шкаф подержанными вещами. Так я едва увидев это сразу же пресек это дело, собрав все тряпки и вынеся их в ее комнату. Мать попробовала было возмутиться. Но я встал в позу и сказал ей, что в моем шкафу будут находиться только мои вещи.

— У тебя сейчас комната свободна, шкаф тоже. Можешь кстати и отцовы вещи на рынок снести. Ему еще не скоро они понадобятся, а за это время и сопреть могут. Мать вначале, собралась было возмутиться и устроить скандал, но после подумала. А ведь правда, что она теряется-то? Ну, оставить там выходной костюм, и пару белья поновее, а остальное можно вполне продать. И потому даже не став мне отвечать ринулась в свою комнату, занявшись переборкой вещей. Уже к вечеру, она ходила радостная. Похоже наткнулась на еще одну заначку, потому как даже в кои-то веки, спросила у меня, что мне нужно из вещей. Ну я и вывалил ей, что не отказался бы от весенней куртки, и брюки бы тоже не помешали, не говоря обо всем остальном.

Впрочем, все это осталось просто словами. Уже к понедельнику она все это забыла, а я не стал напоминать ей об этом. Да и по сути, сейчас у меня было все необходимое. Зато зная ее, можно всегда сослаться на то, что мы уже ходили в магазин, или на рынок, и что-то покупали. От постоянных возлияний с памятью у нее полный