– «Повреждено их захоронение»! – громко зачитала она. – Что, если останки дедушки Флоруса были захоронены как раз на том кладбище, которое раскопали строители? Может, именно поэтому он и исчез.

– Дорогая моя племянница, кости дедушки Флоруса могут покоиться где угодно!

– Ты же видел, как одета Короличка, верно? – спросила Малиса.

– О да, весьма причудливый ансамбль, – кивнул дядюшка Язва. – Признаться, я не уверен, что фартук в цветочек – подходящий аксессуар для тоги…

– Да забудь ты про этот фартук! – раздражаясь, воскликнула Малиса. – Сам подумай: в какие исторические периоды люди носили тогу?

– Ну, в Древней Греции, конечно, – небрежно махнул рукой дядюшка. – Ну и в Древнем Риме, конечно… – Он вдруг прикусил язык. – Ах да, в самом деле. Теперь я вижу, куда ты клонишь.

– Дедушка Флорус римлянин. А строители как раз наткнулись на древнеримское кладбище. Вряд ли это может быть простым совпадением. А Сет знает где оно находится, это кладбище. Он мой друг и обязательно захочет нам помочь.

Дядюшка Язва взбил пальцами свой пышный кок, а потом энергично вскочил на ноги и вскричал:

– Тогда идём скорее!

Он подтолкнул Малису к огромному, обитому кожей сундуку рядом с картотечным шкафом и, велев ей забраться внутрь, залез следом за ней. Потом он опустил над их головами тяжёлую крышку и зажёг факел на стене. Не успел огонь вспыхнуть, как послышалось глухое шипение, и вокруг них в темноте заполыхали другие факелы, осветив длинную, теряющуюся во мраке лестницу, уходящую куда-то вверх.

В стены, сложенные из холодного серого камня, были вделаны чёрные железные кольца, в которые вместо перил была продета толстая верёвка, истрёпанная временем. Малиса поёжилась от промозглого холода. Где-то звонко стучали капли, наполняя подземелье эхом. Это был ещё один потайной ход между Подмирьем и Верхним Миром, и Малиса подумала: интересно, а сколько их ещё, таких ходов?

Они поднимались, поворачивали и снова поднимались. Древние каменные ступени, истёртые ногами, которые совершали такое утомительное восхождение на протяжении столетий, прогибались в середине. Пока они шагали, дядюшка Язва вполголоса рассказывал Малисе старые истории о междумирцах, которые по таким вот ходам спасались от разъярённых Вершков, когда дело доходило до размахивания вилами, или прятали от Верхних властей награбленное добро. Дядюшка Язва хорошо знал историю Междумирья, и его рассказы о безумных погонях или огромных грудах сокровищ отвлекали Малису от их мрачного восхождения сквозь земную толщу и ноющих от напряжения мышц.

Наконец они всё-таки добрались до самого верха – рыхлого земляного свода, с которого свисали тонкие бледные корни растений. В этом своде, прямо над их головами, проступали очертания крышки, закрывающей люк наружу. Дядюшка Язва вставил ключ в едва различимую замочную скважину, повернул его и толкнул крышку вверх. Крышка люка со скрипом откинулась.

Малиса увидела над головой звёзды, мерцающие сквозь сплетение покрытых листвой веток. Дядюшка Язва осторожно высунул голову, убедился, что вокруг ни души, и они выбрались наружу – прямо из-под корней старого дуба в квартале Блаженства.

Стояла ночь. А может, поздний вечер: шторы на окнах домов были задёрнуты, но в щели между ними сочился тёплый оранжевый свет. Малисе сразу представились за этими шторами чай с тёплыми пышками и уютные мягкие подушки. Она обернулась и посмотрела на свой дом. Особняк Злобстов угрюмо нависал над улицей, холодный и зловещий. Острые башенки пронзали облака, тусклые кривые окна казались совершенно безжизненными. Малиса вздохнула. Дядюшка Язва, должно быть, догадался, что она чувствует. Он легонько потянул её за рукав и мягко сказал:

– Ты же знаешь, трава не всегда такая зелёная, как кажется. Издалека она может выглядеть пышной и мягкой, а подойдёшь поближе – там один бурьян да коровьи лепёшки. Пойдём, старушка. Показывай дорогу.

И они зашагали в сторону Приветливой улицы, где жил Сет.

Пока они шли, Малиса заметила, что сегодня улицы выглядят темнее обычного. Задрав голову, она увидела, что из всех уличных фонарей выкручены лампочки.

– Надо думать, Па потрудился? – хмыкнул дядюшка Язва.

– Похоже на то, – устало отозвалась Малиса. – Пакость вполне в стиле Злобстов.

Они свернули на Приветливую улицу, где дома жались друг к другу, словно надеясь согреться, и остановились перед домом с зелёной дверью, над которой неярко светилось разными красками круглое витражное окошко. В тёплом свете виднелась ведущая через палисадник извилистая дорожка, обсаженная луговыми цветами.

Малиса бережно поймала рукой пролетающего мимо мотылька и что-то ему шепнула. Мотылёк упорхнул в ночь и вскоре вернулся – уже не один, а с доброй полусотней сородичей. Все они взмыли к самому высокому окну под крышей дома и принялись с шелестом биться в стекло.

– Я смотрю, ты не забываешь упражняться! – заметил дядюшка Язва. Было видно, что он весьма впечатлён.

– Конечно, не забываю! – кивнула Малиса.

Дедуля в своё время рассказал ей, что Ма когда-то владела сильным магическим даром, доставшимся ей от Бабули, но поскольку тренировать этот дар она ленилась, то вскоре полностью его утратила. Теперь у неё остались лишь чары, годные для изготовления бомб-вонючек и взрывания капустных кочанов. Малиса твёрдо решила никогда не совершать подобной ошибки.

Окошко почти сразу же отворилось, и из него высунулась голова Сета.

– Привет, Малиса! – сказал он громким шёпотом. – Здорово у тебя получилось с мотыльками. Есть новости про Дедулю?

– Полно, – ответила Малиса, тоже шёпотом. – Но сейчас нам нужна твоя помощь!

– Я же говорил – в любое время! – ухмыльнулся Сет. – Мы куда-то отправляемся? За приключениями?

– Точно! – подтвердила Малиса. – Прихвати свой велик.

Через считаные мгновения Сет выскользнул из дома и выволок из-за куста свой велосипед. Одет он был в свою любимую стёганую безрукавку поверх клетчатой рубашки, а через плечо перекинул сумку, в которой обычно таскал газеты. Его джинсы вечно были с дырками на коленках, хотя отец Сета только и делал, что ставил на них заплатки. Одним словом, Сет неизменно выглядел так, как человек, который не отказывает себе в удовольствии лазать по деревьям, ползать под изгородями и застревать в колючих кустах.

Зелёная дверь снова распахнулась: на пороге стоял папа Сета Билл. Дядюшка Язва тут же шмыгнул под большую гортензию – просто в силу привычки. Частным сыщикам частенько приходится таиться в тени: это помогает меньше бросаться в глаза во время расследования всяких загадочных событий.

– Добрый вечер, Малиса! – сказал Билл. – Я слышал, вы собрались за приключениями!

– Так и есть, – сказала Малиса. – Тут кое-какие дедушки пропали… и нам нужно вернуть их на место. – Она ткнула пальцем в чуть колышущийся куст. – А это мой дядя Язва. Он сыщик.

– Язва?