— Неплохо для первого дня, — заключил дед, протягивая мне флакон с густой зеленой жидкостью. — Выпей. Поможет с регенерацией.

Зелье на вкус напоминало смесь машинного масла с корицей, но подействовало моментально. Боль отступила, ожоги начали затягиваться быстрее.

— Завтра продолжим, — дед убрал трубку. — И запомни: это не игра. Одно дело — уличные разборки с мелкими бандитами, другое — серьезный криминальный мир. Здесь ошибки стоят жизни.

Алина подошла ко мне, легко коснулась плеча:

— Пойдем, покажу тебе кое-что. Тебе нужно лучше понимать, с чем мы имеем дело.

В ее глазах больше не было обычного озорства. Я впервые увидел в них что-то другое — тщательно скрываемый страх пополам с решимостью.

А еще я понял, что влип по-настоящему. Одно дело — дурацкие понты и шутки про девять жизней. Другое — реальная подготовка к ограблению, где каждая мелочь может стоить жизни. И не только моей.

Но почему-то меня это только сильнее заводило.

Каменный остров ночью — это отдельный мир. Роскошные особняки прячутся за коваными заборами и живыми изгородями, словно сказочные замки. Старые фонари отбрасывают желтоватый свет на брусчатку, создавая картину из какого-нибудь нуарного детектива. А воздух... воздух здесь пахнет деньгами, властью и совсем немного — магией.

Мы с Алиной устроились на крыше купеческого особняка девятнадцатого века, прямо за резной водосточной трубой в виде химеры. Я до сих пор ощущал каждую мышцу после тренировки у деда Пихто — старый садист знал толк в издевательствах над студентами-оборотнями. Но сейчас было не до нытья.

Особняк Огненного Феликса возвышался перед нами во всей своей параноидальной красе. Трехэтажный монстр из серого гранита, похожий на бункер, который архитектор спроектировал после недельного марафона фильмов про Дракулу. Остроконечные башенки, узкие окна-бойницы, горгульи на карнизах — все как положено. Разве что рва с крокодилами не хватает.

— А знаешь, — задумчиво протянул я, разглядывая очередную горгулью через прицел магического бинокля, — твой папа случайно не фанат готики? Очень уж... атмосферненько.

Алина, устроившаяся рядом со мной на гранитном парапете, тихо фыркнула. В строгом деловом костюме и с собранными в пучок волосами она выглядела совсем иначе, чем обычно — не безбашенная оторва, а серьезная бизнес-леди. Разве что огоньки в глазах выдавали ее истинную натуру.

— Папа фанат всего, что может убить незваных гостей, — она развернула на планшете трехмерную схему особняка. — Видишь эти милые статуи? Каждая начинена огненными рунами. При активации они не только плюются напалмом, но и могут преследовать цель.

Я присвистнул, разглядывая каменных монстров:

— Весело. И часто они... гуляют?

— На прошлой неделе одна загнала почтальона на дерево. Бедняга до сих пор заикается. А ведь он всего лишь принес уведомление о штрафе за неправильную парковку метлы.

«Господи, во что я ввязался?» — подумал я, но вслух сказал:

— Ну, значит, будем надеяться, что они любят кошек. Я, знаешь ли, очень обаятельный, когда захочу.

Алина улыбнулась, но как-то грустно:

— Леш, ты правда не понимаешь? Это не просто охранная система. Это... это папин мир. Его крепость. Каждая мелочь здесь создана, чтобы защищать его паранойю.

Я отложил бинокль и внимательно посмотрел на нее. В лунном свете лицо девушки казалось почти фарфоровым, а в глазах плясали отражения далеких огней.

— Расскажи мне о нем, — тихо попросил я. — Не как о боссе мафии. Как об отце.

Она помолчала, глядя на особняк:

— Знаешь, он не всегда был таким. Когда мама была жива, он даже улыбался иногда. По-настоящему, не как сейчас — оскалом хищника. А потом... — она сделала паузу. — Потом случился тот пожар. И что-то в нем сломалось.

— Пожар? — я почувствовал, как шерсть на загривке встает дыбом, хотя я был в человеческой форме.

— Да. Официально — несчастный случай. На самом деле... — Алина сжала кулаки, и между пальцами проскочили искры. — На самом деле это было покушение. С тех пор папа... увлекся безопасностью.

Я смотрел на Алину и видел, как за маской дерзкой поджигательницы прячется раненая душа. Черт, кажется, я начинаю философствовать. Видимо, ожоги от тренировки добрались до мозга.

— И как выглядит эта... безопасность изнутри? — спросил я, пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей.

Алина встряхнулась и снова склонилась над планшетом:

— Смотри. Внешний периметр патрулируют боевые маги. Вот эти красные точки — их обычный маршрут.

На голографической схеме замерцали огоньки, показывая перемещения охраны. Я наблюдал за их движением, прикидывая возможные лазейки.

— А эти ребята... насколько они серьезны?

— Выпускники академии боевой магии, — Алина усмехнулась. — Знаешь, как их тренируют? Первый курс — основы файерболов. Второй курс — продвинутые проклятия. Третий курс — как правильно составить отчет о летальном применении магии. Четвертый — углубленное изучение пыточных заклинаний. Ну и диплом — показательная карательная операция.

— Прекрасно, — я потер саднящую шею. — А я в академии только и научился, что спать на лекциях и списывать на экзаменах. Хотя... — я прищурился, разглядывая патрульных, — у этого слева походка немного неровная. Старая травма?

Алина удивленно посмотрела на меня:

— Откуда ты...?

— Кошачий глаз, — подмигнул я. — Плюс дед Пихто вдолбил кое-что в мою пустую голову. Смотри, он чуть припадает на правую ногу. Значит, левое колено травмировано. В бою будет медленнее поворачиваться влево.

— А говоришь, только спал на лекциях, — она одобрительно хмыкнула. — Ладно, умник, что скажешь про внутреннюю охрану?

Я взял планшет, увеличивая схему первого этажа:

— Так, что тут у нас... О, милые тролли на входе! Расскажи про этих джентльменов.

— Костолом и Черепомят, — Алина улыбнулась. — Братья-близнецы, между прочим. Папа их из Норвегии выписал. Очень... своеобразные ребята. Представляешь, недавно увлеклись шахматами.

— И как успехи?

— Ну, они съели уже три набора фигур. Говорят, черные фигуры вкуснее белых. А ладьи хрустят как сухарики.

Я невольно рассмеялся, представив двух громил-троллей, степенно жующих шахматные фигуры:

— Прямо гурманы. А в чем подвох?

— В том, что они не только фигуры едят, — Алина стала серьезной. — Папа специально выбрал троллей-интеллектуалов. Они не просто громилы — они анализируют поведение всех входящих. Любая странность, любой намек на обман...

— И праздничный ужин с хрустящими косточками незадачливого вора? — предположил я.

— Типа того.